Леся знала, что тетя Сара приехала для того, чтобы избавиться от ее мамы. Она видела это по тому, как тетя Сара смотрит на папу, как трогает его, будто невзначай, как брезгливо вытирает щеку после того, как мама ее поцеловала. Да и вообще Леся всегда видела, что думают другие люди, и до поры до времени она и не подозревала, что не все так умеют.
Тетя Сара – мамина сводная сестра. У них одна мама, но папы разные, поэтому они так не похожи. Мама невысокая, хрупкая, а волосы у нее как пух, светлые и легкие. Мама редко улыбается и почти всегда грустит. Тетя Сара тоже невысокая, но скорее приземистая, а все ее черты словно выписаны крупными мазками – зеленым глаза, алым рот, пунцовым щеки. Голос у нее громкий и, в отличие от мамы, она все время хохочет, особенно над несмешными шутками папы.
— У вас скоро будет братик, — сообщила им недавно мама, и Леся поняла, что это значит, что в животике у мамы растет ребенок. Ей уже семь лет, и она прекрасно знает, откуда берутся дети. А вот младшая Вика ничего не поняла, пришлось брать ее куклу и показывать, как рождаются дети.
Вообще-то, один братик у них уже был, но умер через сутки после того, как появился на свет. Лесе тогда было пять лет, Вике два года. Именно после этого они переехали всей семьей в деревню – папа сказал, что в городе эти эскулапы их залечат. Кто такие эскулапы, Леся не знала, но в деревне ей нравилось – здесь можно было гулять, сколько хочешь, они завели корову, куриц и кроликов, которых они с Викой обожали кормить.
Животными занималась мама, потому что папе приходилось ездить в город на работу – он уезжал рано утром и возвращался часто затемно, и так каждый день. Впрочем, даже если он был дома, девочек он не замечал – Леся видела, что ему нужен только сын и никто больше. После того как братик умер, папа плакал несколько дней. Леся и не знала, что папа умеет плакать. А вот мама никогда не плакала, только смотрела затуманенным взглядом в окно и молчала.
— Будешь рожать дома, — говорила тетя Сара сладким как мед, голосом. – Здесь никто не сделает твоему мальчику ничего плохого.
Леся никак не могла понять, почему ни мама, ни папа не видят, что тетя Сара не позволит этому мальчику остаться в живых – одного взгляда на тетю хватало, чтобы понять, о чем она думает.
Однажды Леся увидела, как тетя Сара что-то подмешивает маме в молоко. Ворвавшись за ней в мамину комнату, Леся истошно завопила:
— Мама, не пей это, она что-то подсыпала туда!
Но мама только посмеялась.
— Это целебные порошки, малыш, ты же знаешь, что тетя — врач, — сказала мама. – Она просто хочет помочь мне, ты же видишь, как мне тяжело носить твоего брата.
Да, это Леся видела – маме было очень страшно, что она родит не мальчика, а девочку, и тогда папа сильно разозлится, как разозлился тогда, когда родилась сначала Леся, а потом Вика.
После того дня тетя Сара стала осторожней – если она видела, что Леся крутится рядом, и папу не трогала, и в мамину еду ничего не подмешивала.
По вечерам Леся обычно приходила к маме в комнату и расчесывала ей волосы, а мама рассказывала ей сказки о волшебных драконах, об отважных рыцарях и о невероятно красивых принцессах.
— Мамочка, — попросила Леся. – Давай ты поедешь рожать братика в больницу!
Она не стала говорить маме, что тетя Сара сразу его задушит, как тот родится, мама ей все равно не поверит.
— Ну что ты, милая, ты же помнишь, что было в прошлый раз.
Мама погладила ее прохладной рукой по лбу и вдруг сказала:
— Ты не бросай Вику, ладно? Вы с ней сестренки, совсем как я и тетя Сара. Мы с ней всегда вместе были, видишь, как она все бросила и приехала мне помогать?
Лесе стало жутко от маминых слов, и она расплакалась.
Роды начались раньше на месяц предполагаемого срока, утром, когда папа только-только уехал из дома. Леся была уверена, что тетя чем-то напоила маму, специально, чтобы вызвать роды.
— Бери Вику и идите гулять, — строго велела тетя Сара. – И чтобы под ногами у меня не путались, а то случится что-нибудь с мамой или братиком – вы будете виноваты!
Тяжелое, недоброе предчувствие чуть не задавило Лесю своим грузом. Маленькая Вика ничего не понимала и обижалась, почему сестра не играет с ней в их обычные игры, но Леся даже пошевелиться не могла от липкого страха, который тянулся к ней своими проворными щупальцами, выползая из глаз и губ тети Сары. Она не знала, сколько часов провела сидя на солнце, от которого скоро перед глазами стали мелькать мушки, и пришла в себя только из-за жалоб сестры.
— Я пить хочу, — начала ныть Вика.
Леся взяла сестру и отвела ее к колонке с водой, где намочила обеим головы и выпила столько воды, сколько смогла. Вода была ледяная, так что от нее ломило зубы.
Потом они пошли в огород, где разорили грядку с горохом и поели малины прямо с куста. Съев случайно вонючего клопа, Вика начала плеваться и плакать, и Лесе пришлось идти домой, чтобы взять для сестры печенье или конфетку, чтобы хоть немного успокоить ее.
Крик, который обрушился на Лесю, как только она вошла в дом, парализовал ее. Это был мамин крик, она понимала, но он вовсе не был похож на ее голос – так однажды кричала корова, когда ее резали, и темная кровь хлынула на землю. Леся увидела это случайно – слонялась по деревне и заглянула в один сарай, откуда раздавались странные звуки. Тот крик она никак не могла забыть, он снился ей в ночных кошмарах, и вот теперь мама кричала точно так же. Лесино маленькое испуганное сердце не смогло в себя вместить понимание того, что происходит, и она побежала прочь из дома, забыв про сестру, про тетю Сару, про маму – она просто бежала изо всех сил, стараясь убежать как можно дальше от этого крика, чтобы никогда больше не слышать его.
Конечно, далеко она не убежала. Как не убежала и от того, чего так боялась все эти месяцы.
— Ребенок не той стороной шел, — объяснила тетя Сара. – Я ничего не смогла сделать.
На этот раз папа почти не плакал, потому что это была девочка. Он, конечно, пустил скупую мужскую слезу на маминых похоронах, но вовсе не так, как это было тогда с братиком.
— Я поживу пока у вас, помогу с девочками, — елейным голосом произнесла тетя Сара, и папа рассеянно кивнул. Ну еще бы, ему заниматься дочерями совсем не хотелось, а тетя Сара всегда ему нравилась – веселая, не то, что его жена, и такая заботливая!
Только вот присматривать она за ними не собиралась, а собиралась сделать из них служанок – Леся это прекрасно видела.
Как только папа уезжал на работу, она отправляла Лесю в огород – полоть грядки, рвать траву для кроликов. Если Леся отказывалась это делать, тетя спокойным голосом говорила, что тогда придется убить кролика, скорее всего беленького с серым пятнышком, любимчика Вики. Леся была уверена, что тетя так и сделает, и выполняла то, что от нее требовалось.
Вика в это время хвостиком ходила за тетей – видимо, после смерти мамы она решила, что теперь эту роль должна выполнять тетя, а, может, как и Леся, почувствовала, к чему все идет и решила не сопротивляться судьбе. Вику, которая, в отличие от Леси, походила на отца, а не на мать, тетя Сара привечала и задабривала ее конфетами, чтобы показать их отцу, что она будет отличной матерью для девочек.
Леся испугалась – она оставалась совсем одна, даже сестра попадала под колдовские чары тети Сары. Она пыталась вернуть Вику на свою сторону, даже отдала ей свою любимую заколку со стрекозой, которую подарила ей тетя Марта, папина сестра, но это не помогло.
— Точно же, тетя Марта! – обрадовалась Леся, но ей не с кем было поделиться своим открытием.
Тетя Марта редко их навещала, а в деревне вообще ни разу не была. Она работала журналисткой, ездила по всему миру. Леся очень любила тетю Марту, видела, какая она хорошая – и к маме ее всегда была добра, а уж племянниц всегда задаривала и водила в зоопарк и цирк.
— Если нужна будет моя помощь – звони мне. Смотри, вот моя карточка – тут телефон и мой адрес. Мало ли, может пригодиться.
Это она маме сказала. Но Леся помнила, где лежит эта карточка — в старой картонной папке, которую тетя Сара унесла в баню, чтобы сжечь, а Леся ее стащила и спрятала в сарае.
Хорошо, что мама научила Лесю читать и писать, а еще она всегда брала Лесю с собой, когда ездила на почту отправлять письма подругам. Почта была далеко, в пяти километрах от дома, и мама ловила попутку.
«Я напишу тете Марте письмо и порошу ее спасти нас», — решила Леся.
Бумагу и ручку она нашла в спальне, там же взяла конверт — это тетя Сара не стала выбрасывать. Стараясь писать кратко и по делу, пока тетя Сара не застала ее за этим делом, Леся обрисовала ситуацию и попросила спасти их. Внимательно подписав конверт, как учила ее мама, Леся вложила внутрь листок и заклеила его.
Теперь нужно было попасть на почту. После обеда тетя Сара обычно спала час-другой, поэтому Леся решила именно в это время попробовать сбежать и поймать попутку.
Ей пришлось долго стоять под палящим солнцем, пока, наконец, вдали не затарахтел мотоцикл. Она махнула рукой, как делала мама, тот затормозил, подняв клубы плотной пыли, от которой Леся закашлялась.
— Ты куда, малая? – спросил дедок в клетчатой кепке, сверкнув золотым зубом.
— На почту мне! – Леся замахала письмом, пытаясь рассмотреть его глаза, совсем было видно, о чем он думает.
— Садись! – дедок махнул в сторону коляски. – Я как раз в ту сторону.
Леся забралась в коляску мотоцикла, вцепилась мертвой хваткой в зеленый облупленный край, и они тронулись с места.
Когда пыль осталась позади, Леся немного успокоилась – дед вроде был нормальный. Но только она об этом подумала, как он ловко наклонился и положил руку ей на коленку.
— Не бойся девочка, довезу куда надо.
Лесе стало страшно, что сейчас они слетят в кювет, потому что дедок не смотрел на дорогу, а смотрел на нее.
— Тебя как зовут-то? – спросил он, не убирая руки.
— Олеся, – сказала она еле слышно.
— Как-как?
— Олеся! – почти крикнула она.
— А меня Тимофей! Ну, будем знакомы Олеся.
Она поймала его серый колючий взгляд и поняла, что ничего он делать такого не будет, хотя от его липких мыслей Лесю затошнило.
«Ничего, ничего, мне только бы до почты добраться» – думала Леся, прикусив верхнюю губу, как делала ее мама.
До почты она добралась – сунула письмо в ящик, пока мотоцикл тарахтел рядом.
— Садись, обратно тебя отвезу, не пешком же тебе идти.
Леся хотела соврать, что ей не надо обратно, но язык вдруг стал тяжелым и ватным. Она послушно села, молясь мамочке, чтобы та ее защитила и не дала ему сделать то, что Леся увидела в глубине его ледяных глаз.
Видимо, мамочка смогла ей помочь – дед лишь снова похлопал ее по коленке, погладил ее белокурую голову и отпустил.
Долго Леся ждала тетю, до самого первого снега. В воскресенье, когда отец был дома, около ворот остановилась большая серебристая машина.
— Кто это? – недовольно спросила тетя Сара.
— Не знаю, – пожал отец плечами.
Тетя Марта огорошила их своим появлением, ругала своего брата за то, что он ничего ей не сообщил, спрашивала, что здесь вообще происходит и почему Леся просит их забрать. Отец, конечно, разорался, тетя Сара сказала, что Леся просто по дому ничего не хочет делать, белоручка, и все врет, но тетю Марту это не остановило – она велела девочкам собирать вещи, и заявила, что они поживут с ней. Леся знала, что папа побаивается свою сестру, и он бы не стал ей возражать, отпустил их, но тут Вика, поняв, что происходит, вцепилась в юбку тети Сары и завыла такой сиреной, что заглушить ее было невозможно.
Напрасно Леся и тетя Марта пытались ее уговорить – Вика отказывалась уезжать от папочки и любимой тети.
— Поехали тогда ты, – сказала тетя Марта Лесе.
Леся уже было метнулась в свою комнату, чтобы собрать вещи, но тут вспомнила слова мамы – не бросай Вику.
— Я не поеду, – опустила она голову. – Прости меня, тетя Марта.
***
Конечно, после этого тетя Сара совсем на нее обозлилась – пока тетя Марта гостила у них, она Лесю не трогала, но когда та уехала, напустилась на нее пуще прежнего. К тому же она переехала в спальню отца, и он теперь во всем подпевал ей – в школу они Лесю не пустили, сказали, что будет на домашнем обучении, и, кроме работы по дому, Леся теперь должна была часами читать книжки, выписывать ровным почерком упражнения и решать примеры. .
Начало здесь
Вскоре она уже стала доить корову Зорьку, кормить кур и кроликов, щипать перья, заварив мертвую курицу в тазе кипятком, так что кухня наполнялась тяжелым птичьим запахом, да и все другое. Больше всего она любила доить корову – в это время Леся могла побыть наедине с собой, тетя Сара не любила ходить в коровник. А Зорька была ласковой и умной – Леся упиралась в ее теплый бок, гладила по спине, рассказывала ей свои беды, а Зорька смотрела на нее своими умными глазами и жевала, все понимая, почти как человек.
Вскоре тетя Сара родила мальчика, и тогда уже весь мир стал крутиться вокруг нее и долгожданного наследника. Вика была сослана в помощницы к Лесе, а когда она стала верещать, что не будет ничего делать, тетя Сара велела отцу забить любимого Викиного кролика. После этого Вика больше не плакала, но и улыбки на ее лице Леся не видела ни разу, как ни старалась рассмешить сестру.
Так они и жили – год проходил за годом, а никуда дальше их крошечной деревни девочки не ездили, лишь раз в году отец возил их в районный центр, чтобы обувь можно было купить и в школе показаться, где у него хотя и была договоренность, но отмечаться нужно было.
Тетя Марта больше не приезжала. Иногда Леся с Викой шептались, мечтая, что она вот-вот приедет и заберет их, но в реальности ничего такого не случалось.
— Прости меня, – сказала однажды Вика. – Надо было тогда ехать, но я маленькая была, ничего не понимала.
Леся сжала ладонь сестры, потрепала ее по мягкой щеке.
— Ничего, мы выберемся отсюда, я тебе обещаю!
— А давай опять тете Марте напишем?
Глаза у Вики загорелись – обычно это Леся все придумывала, а тут она сама!
Но Леся только неуверенно пожала плечами.
— Не знаю. Она же знает все, а ни разу сюда не приехала.
— Наверное, обиделась. Давай, ну чего тебе стоит!
Найти адрес тети Марты оказалось непросто – Леся тогда забросила его на дно своей коробки, чтобы не думать об этом больше. Но все же она отыскала – выцветший прямоугольник плотной бумаги.
— Не пойму, это восемь или девять?
— Вроде девять…
— А если восемь?
На всякий случай они написали два письма — и в восьмой дом, и в девятый.
Ждать опять пришлось долго. Леся особо и не ждала, а Вика бросалась на каждый звук. И не зря – однажды возле ворот остановилась машина, но не серебристая, как в прошлый раз, а другая, белая.
Вика чуть не закричала – тетя Марта приехала! – но Леся вовремя успела зажать сестре рот, потому что тетя Сара уже решительно направлялась к двери.
— Вам кого? — крикнула она с крыльца.
Из машины вышла незнакомая кудрявая женщина.
— Водички не нальете? Я тут заплутала немного, еле выбралась из тайги.
— Да, у нас тут глухо, – согласилась тетя Сара, но приглашать незнакомку не спешила. – Вон там колонка недалеко.
— Что?
— Колонка, – с раздражением повторила тетя Сара. – Вы что, не знаете, что такое колонка?
— Нет.
Девушка обиженно захлопала ресницами.
— Леська! Иди, покажи даме колонку. Понаехали тут всякие…
Леся шустро выскочила из дома, даже не накинув пальто. Стоило ей посмотреть в глаза женщине. И она все поняла, но та-то этого не знала.
— Я подруга тети Марты, меня Саша зовут, – вполголоса сообщила она. – Тетя Марта в другой стране, в тюрьме, вот уже несколько лет. Она рассказывала мне о вас, я связалась с ней, и она попросила вас забрать. Поедешь со мной?
Леся помотала головой.
— Только с Викой.
— Ну, конечно, с Викой. Давай так – через три дня ближе к вечеру, я буду ждать вас у заброшенной мельницы. Действовать надо быстро – вообще-то, это похищение детей, и если меня поймают, посадят в тюрьму. Вы должны уйти так, чтобы вас сразу не хватились, поняла? Ровно в шесть часов вечера у мельницы, поняла?
— В семь, – сказала Леся. – В полседьмого я обычно дою корову. Иначе не уйти.
— Хорошо, в семь. И документы возьми, на себя и на сестру.
Тетя Сара ничего не заподозрила, а Вике Леся все рассказала только в день побега – знала, что сестра не сможет скрывать такое, выдаст их.
— Значит, это правда была просто незнакомая тетя? – с грустью спрашивала она. – Нужно было попросить ее увезти нас в город, мы бы нашли там тетю Марту.
Лесе было жаль сестру, у которой глаза были на мокром месте, но говорить ей правду она не могла.
— Пошли, корову буду тебя учить доить.
— Не хочу, – захныкала Вика – в отличие от Леси, корову она не любила.
— Я тете Саре скажу!
— Ябеда!
— А ну, пошли!
Тете Саре эта затея понравилась, и она опять ничего не заподозрила. Леся набила карманы, чем смогла, положила туда и два свидетельства о рождении, которые стащила из спальни, и только на улице рассказала Вике их план.
— А Кукла моя? Люсенька, как же я без нее? – чуть не заплакала Вика.
— Придется как-нибудь без Люсеньки. Купим тебе новую куклу!
Леся не удержалась, забежала к Зорьке – прижалась к ее теплому боку, попросила прощения. Сердце рвалось – никто ее тут доить не будет, зарежут ее и сдадут на мясо. В памяти всплыл тот ужасный крик, издаваемый сначала коровой, потом мамой…
— Идем! – она схватила сестру за руку и побежала.
Бежали задами, чтобы тетя Сара их не увидела. У мельницы они были без десяти семь. Машина уже стояла там — с погашенными фарами и отключенным двигателем.
— Пришли! – обрадовалась Саша. – Быстро в машину!
Они сели в машину, Саша резко тронулась с места, и они понеслись вперед – по темным проселочным улицам, через тайгу, еще один поселок и опять тайгу… Саша без перерыва тараторила, Вика всхлипывала, а Леся смотрела вперед, на дорогу, и думала – вот и все, мамочка, мы выбрались, теперь нас ждет новая жизнь.
И это было действительно так – жизнь их ждала новая, но прошлое еще долго будет хватать их за пятки, но Леся пока этого не знает, ведь ей некому посмотреть в глаза и прочитать в них правду. Но мы обязательно узнаем, не сейчас, но в другой раз.