У Кати были отличные отношения со свекровью. Всем девчонкам, которые жаловались на мам своих половинок, она с гордостью заявляла:
— А моя Антонина Петровна лучше всех!
— Ну, конечно, она же далеко от вас живет, если бы рядом с вами, по-другому бы ты запела, — резонно отвечали ей подружки, — так же бы жаловалась на нее вместе с нами.
Катя ждала третьего ребенка, долгожданную дочку, и вздыхала:
— Лучше бы она здесь жила, какая бы мне подмога была. Она с первыми двумя сыновьями мне очень хорошо помогала, брала отпуск и приезжала, я потом без нее, как без рук была… Мы с ней очень хорошо ладим.
Антонина Петровна жила в селе, была уже на пенсии несколько лет, но все еще работала бухгалтером в местной конторе. Дети давно ее звали в город, но она никак не могла решиться.
— У меня тут хозяйство, подруги, летом внуки приезжают, мы на речку вместе ходим, в лес по грибы, а в городе я потеряюсь, от тоски умру в четырех стенах.
— Мама, ну какая тоска? — возражала Катя, — там мы, внуки, не дадим тебе скучать. Кроме того у нас театры, музеи, да много всего…
Антонина кивала в знак согласия, но ей было страшно оторваться от налаженного быта, да и жилье в городе купить очень дорого.
— Вот поработаю на пенсии немного, скоплю деньжонок на квартиру, тогда и посмотрим…
Антонина Петровна по характеру была очень мягкой и душевной, с Катей сразу нашла общий язык, с первой же встречи ее обняла, всплакнула и сказала:
— Ну, наконец, у меня дочка долгожданная появилась.
Катя рано потеряла маму, поэтому потянулась к доброй свекрови всей душой, и сразу они стали на «ты», сразу после свадьбы мамой ее назвала. Катя с радостью едила к ней летом в гости в деревню, помогала по хозяйству — с курочками, гусями, огородом. С удовольствием купалась в речке, гуляла по лесу, собирая грибы и ягоды и беспрестанно восторженно восклицала:
— Как же здесь хорошо!!! Век бы тут жила!
Но зимой ей в сельском доме категорически не нравилось — воды принеси с колонки, печку затопи, а утром с кровати не встать — зуб на зуб не попадает, все свое мужество нужно собрать, чтобы быстренько одеться и не околеть. В такие минуты Катя говорила, дрожа от холода:
— Уезжать тебе, мама, надо в город, что за жизнь здесь зимой — сплошная каторга! То ли дело у нас — горячая вода, ванна, туалет в доме…
Свекровь только весело смеялась в ответ.
И вот, когда после двух внуков родилась долгожданная внучка Алиса, бабушка, наконец, решилась: продала дом, сняла с книжки накопления, сын Михаил немного добавил (у него своя автомастерская) и купили матери однокомнатную квартирку в соседнем доме.
Бабушка с азартом принялась помогать с внуками — среднего водила в детский сад и кружки, старшего — на шахматы и в бассейн. Частенько оставалась с Алисой, чтобы Катя могла куда-нибудь сходить развеяться — с подружками посидеть в кафе, маникюр сделать, стрижку, по магазинам пройтись…
Катя научила свекровь пользоваться соцсетями, отыскивать знакомых, пользоваться интернетом. Пару раз Михаил сводил мать вместе с внуками в театр на детскую постановку, в музей, зоопарк… И бабушке понравилось.
Вскоре она завела себе подруг и стала все чаще проводить время в их компании.
Раньше она только субботу и воскресенье посвящала себе, а теперь все чаще стала отпрашиваться у Кати и в простые дни:
— Катюш, ты не обидишься, если сама сводишь Никитку на шахматы, заодно и прогуляетесь с Алисой. А мы с девочками на балет собрались…
Катя насупив брови, пожала плечами, а на следующий день слушала восхищенные излияния свекрови:
— Катенька, какое это чудо «Лебединое озеро», какая там дивная музыка!!! Так бы и умерла у себя в деревне и никогда бы не увидела балет на сцене!
Дальше больше… То у нее выставка каких-то там художников-неомодернистов из самого Парижа, то катание на лыжах, то бассейн с сауной… Иногда Катя не могла ей дозвониться часами, чтобы попросить о какой-то помощи — бабушка была вне доступа.
А однажды Антонина Петровна и вовсе заявила, что выходит на работу в газетный киоск, потому что пенсии ей не хватает на собственное развитие, красивую одежду и развлечения, а еще у нее в планах… путешествие летом на Кипр.
— Представляешь, Катенька, я увижу те места, — вдохновенным голосом говорила свекровь, мечтательно закатывая глаза, — где выходила из пенных вод… сама Афродита!!!
— А как же ваши внуки? — оторопела Катя, — кто будет водить их в садик, в кружки, помогать мне с Алисой?
— Ну… в садик и Миша закинет по пути на работу, а на шахматы вы можете и вдвоем с Алисонькой прогуляться, она уже большенькая, — быстро распорядилась свекровь, словно уже давным-давно продумала все варианты, — ну и вообще, Катюш, ты же сама мне все прелести городской жизни расписывала, а я ведь и правда, только жизнь тут настоящую узнала…
— И что мне теперь делать? — жаловалась Катя Михаилу вечером, когда он пришел с работы, — твоя мама нас бросила на произвол судьбы, новая жизнь у нее, понимаешь ли, началась… А мы как же… с детьми?
И она заплакала от бессилия.
***
— А что случилось? — всполошился Михаил, — вы поругались?
— Да нет, — всхлипнула Катя и прижалась к мужу, — просто она… на работу выходит, это значит, что некому мне теперь помогать. А еще подружек завела, променяла нас на них…
Катя была похожа на обиженного ребенка.
— Фу-х, слава Богу, а я уж испугался, — вздохнул с облегчением Михаил, — это же хорошо, что она нашла в городе свой интерес и подруг, открыла для себя новые возможности… Честно говоря, я так боялся за нее, что она хандрить начнет, а она, молодец!!!
Он обнял жену покрепче и поцеловал:
— Не переживай, справимся. Мы же не для бабушки детей рожали, правильно? А мама… она ведь жизни нормальной не видела. Нас с братом тянула одна, потому что отец пил, колобродил, нервы мотал, денег домой не приносил, да еще и гонял нас, как сидоровых коз, приходилось у соседей прятаться, ночевать там. Как вспомню, так вздрогну… А потом так и замерз под забором…
Катя притихла и с ужасом посмотрела на мужа:
— А ты мне… ничего не рассказывал.
— Да не люблю я это вспоминать,- поморщился Михаил, — тошно становится. Вообще не хотел тебе рассказывать, но думаю, ты бы без этого не поняла и затаила бы на мать обиду. А она ведь у меня всегда добрая была, бессловесная… Все ради кого-то жила, только не для себя. Поэтому хоть обижайся, хоть нет, но я на стороне матери: пусть поживет для себя. И работу она классную нашла в газетном киоске: хоть начитается всласть, она это дело всегда любила, только времени не хватало за деревенскими делами.
Катя потрясенно молчала, а в этот момент захныкала проснувшаяся Алиса. Михаил тут же вскочил и подхватил дочку на руки:
— А кто это у нас проснулся? А папа с работы пришел…
Он прижал дочку к себе, и та затихла умиротворенная. В этот момент, услышав голос проснувшейся сестренки, из своей комнаты вылетели пулей два брата-акробата Никитка и Матвей и тут же вскарабкались на отца, который присел вместе с дочкой на диван, облепили его со всех сторон.
— Что соскучились? — улыбнулся Михаил, обнимая сыновей, потом притянул к себе Катю.
— Ничего, дорогая, прорвемся, я тебе помогу, буду выкраивать время в своем графике, выкрутимся, не мы одни такие…
Так они сидели, обнявшись, какое-то время, пока в дверь не позвонили: пришла Антонина Петровна. Дети тут же радостно окружили ее.
— Привет, мам, как дела? — приобнял ее Михаил, который из-за работы реже остальных домочадцев виделся с матерью, — хорошо выглядишь: новая прическа, платье! Да ты у нас красавица!!!
— Да хорошо, сынок, спасибо, — улыбнулась Антонина сыну и как-то виновато посмотрела на сноху:
— Катюш, ты, наверное, на меня обиделась? Я что-то места себе не нахожу… Ты не думай, я вас не бросаю, я там только два через два работать буду, а все остальное время вам помогать… В театре и на выставке я уже побывала, охотку сбила, так что можно жить дальше… Я на хор записалась в ДК, но могу и обойтись…
Катя вдруг снова прослезилась и горячо обняла свекровь:
— Ну что ты, мама, я нисколько не обиделась, я просто… немного растерялась от неожиданности. Это ты меня прости…
— Нет, это я была неправа, — возразила свекровь и тоже захлюпала носом, — расстроила тебя, я просто как представила, что все сразу на тебя навалилось…
Михаил пару минут молча смотрел на обеих женщина, потом тоже их приобнял:
— Ну ладно-ладно, — похлопал он их по плечам, — развели тут сырость. А ты, мам, занимайся, чем планировала, мы даже очень рады, что ты интересную жизнь здесь начала. Правда же, Кать?
Катя поспешно закивала головой и совершенно искренне улыбнулась:
— Правда-правда…
— А я у вас на что? — продолжал Михаил, — вы просто с таким азартом распределили между собой все обязанности, что мне и места не хватило, не драться же с вами?
Женщины рассмеялись.
— А ты, мам, молодец, что не захандрила здесь, нашла себя…
Мы тебя еще и замуж выдадим, — пошутил Михаил, а мама вдруг покраснела:
— А откуда вы про Ивана Петровича узнали?
Все недоуменно замолчали, глядя на нее.
— Я еще сама ничего не решила, — потупилась Антонина Петровна, — мы в хоре с ним вместе поем всего две недели, а он меня домой провожает, и так ласково Тонечкой называет… Меня с детства так никто не называл…
