— На порог не пущу!
Такие крики стояли на площадке, когда Вадим уводил жену и что-то беспрестанно шептал, чтобы немного ее утихомирить. Но Юля, как программа, которая зависла, все говорила и говорила, что “они ей больше никто”. Увел.
— Фотографии… — она побежала вглубь квартиры, — Надо выкинуть все фотографии, — трясла рамки, — Не вытаскиваются… Ладно, выкину так.
Вадим подхватил мешок, в который Юля складывала все, что напоминало о ее родителях.
— Одумайся! – Вадим защищал мешок с вещами, — Включай логику! Они что, как-то неправильно о тебе заботились? У тебя до вчерашнего дня все было хорошо с ними. И что? За секунду это разрушишь?
Недавно у Юле привязалась мысль, что она приемная. Не совпадали некоторые детали. Юля тоже привязалась к этой мысли и начала собственное расследование, которое и привело к тому, что – да, она приемная. Ей было четыре месяца, когда удочерили.
— Они мне никто! – надрывалась Юля, — Чужие дядя и тетя, которые всю жизнь мне лгали.
— Они думали, что так будет лучше.
— Кому? Кому лучше? Им?
Вадим не понимал, за что они с ними так обошлась… Возможно (и только возможно!) они не правы, что не рассказали ей правду. Но они чудесные. Ей все дали. Они добры. Внучку любят. Что не так?
— Им. И тебе. Судя по твоей реакции, тебе не надо было знать.
— И ты такой же? – вскинулась Юля.
— Нет! – поскорее ответил Вадим.
Теща с тестем были для него близкими. Потому он надеялся, что Юля сейчас придет в себя, они поговорят, и все будет хорошо.
Успокаиваться Юля не планировала, ну уж точно не в ближайшие сорок лет. Она переименовала их в телефоне на “посторонних” и переворошила все бумаги, чтобы узнать фамилию настоящей матери. Вадим ужасался. Юлю не выкрали из семьи. Нет. Семья от нее добровольно отказалась, разрешив кому-то другому удочерить девочку. Зачем тратить столько энергии, чтобы найти того, кто знать тебя не желает? Однако Юля уверенно шла вперед. Ее не остановило даже то, что объяснял Вадим. Вадим, однако, продолжал возить дочь к теще с тестем. Дочь хотела к ним. И они обожали ее. В чем вопрос? Но, когда Юля узнала, она пригрозила разводом. И продолжила собирать сведения о настоящей матери (и отце), чтобы их разыскать. На это уходили баснословные суммы. На перелеты, на гостиницы, на “подарки” тем, кто мог что-то рассказать. Вадим не думал, что их семейных бюджет настолько пострадает.
Она была, как под гипнозом.
— Когда ты поговоришь с ними? – спросил Вадим.
— С кем?
— С реальными родителями, а не эфемерными.
— Мне не о чем с ними говорить. Они посторонние.
— Они твои близкие! – крикнул он.
Оказалось, что ее настоящую мать не надо было выискивать по разным закоулкам страны. Она жила в том же городе, что и Юля, она никуда не переехала. Отец остался неизвестным. Та женщина и сама не знала.
— Все? Теперь ты успокоишься? – спросил Вадим.
— Нет. Она моя мама. Я буду с ней.
Это стало… кошмаром. Нормальная жизнь развалилась на часть. Юлю, казалось, больше не интересовали ни родители, ни супруг, ни родная дочь. Только те, кто от нее отказались. Она носила к матери сумки с продуктами, тратя всю зарплату. Она доказывала, что ребенок обязан помогать маме. Она хотела увидеть отца. Та женщина, что о Юле и думать не думала, с охотой принимала дары, благодарила, но, скорее, пользовалась, чем реально восхищалась дочерью.
Вадима понимал тесть. Его благодарила теща.
— Спасибо, что Машеньку к нам привозишь.
— Да ерунда.
— Ты своим браком рискуешь. Если Юля узнает…
— То что будет? – подпрыгнул Вадим, — Она от меня уйдет? Как ушла от вас? Да я уже не понимаю, будет это к худшему или к лучшему. Я ее не узнаю. Простите, не хочу вас задевать такими словами, но… Развод и так близко. Ближе, чем кажется.
Они синхронно кивали.
Дома Юля сказала, что ее “маме” нужно делать ремонт, иначе опека заберет других детей:
— Я отдам все деньги маме.
— Да она не твоя мама! Твоя мама о тебе заботится, вот с Машенькой целый день провела! – ляпнул Вадим, — Любит всех нас! А что там за дамочка?
Юля не простила ему того, что он за ее спиной водил дочь к ее “ненастоящим родителям”.
Но Вадим сказал, что они будут видеть внучку. Даже, если ему придется развестись и потребовать этого официально.
