— Свет, мы же договаривались, что ты ничего Иришке не скажешь. Как ты могла? Ей двенадцать лет! Она сейчас таких дров наломает! Ну, вот что ты за человек? — выговаривала Людмила своей младшей сестре Светлане.
— Да вот так и смогла! Ребенок имеет право знать кто её настоящая мать. — парировала Света.
Людмила горько вздохнула. Эта Светка всегда была подарочком. Мать любила её. Любила не больше чем Людмилу, а любили только её. Люда всю жизнь только и слышала: Людк, Светочку из садика забери. Людк, Светочка придёт — покорми, она наверняка голодная. Людк, смотри, какое я Светочке платьице купила…
Почему-то Людмила с пяти лет могла сама из садика домой ходить, а Света — нет. И со школы, видимо, Людмила сытая приходила. И в старых рваных маминых сапогах Люда могла спокойно доходить сезон, ведь Свете ну очень нужно новенькое платье.
Разница между сестрами была в два года. Только Людмилу мать родила от мужа, а Светлану от любовника.
Муж, узнав о том, что жена ему изменяет, ушёл из семьи и любовник её бросил узнав о беременности.
Тяжело было женщине финансово одной с двумя дочерьми, алименты она получала только на старшую, поэтому Людмиле рано пришлось пойти работать.
Оканчивала среднюю школу и получала профессию девушка без отрыва от производства, а вот Светочка без проблем получила среднее образование в школе и подала документы в театральный ВУЗ.
Мать не сомневалась, что её девочка создана для сцены и внушила эту уверенность дочери, но Светлана провалилась и от расстройства пустилась во все тяжкие.
К этому времени Людмила уже вышла замуж и переехала жить к мужу. На фабрике она познакомилась с мужчиной, который был старше на пятнадцать лет, сошлась с ним, а когда выяснилось, что Людмила беременна они зарегистрировали брак.
Скромно расписались и всё. Мать не обрадовалась такому союзу, потому что больше не могла рассчитывать на Людмилину зарплату.
Светочка дома появлялась нечасто. Прилепилась к какой-то компании и приходила домой исключительно затем чтобы «стрельнуть» у матери денег.
Когда Людмила родила дочку, мать ей сразу сказала: на меня не рассчитывай, сама нянькайся. А Люда и не собиралась доверять воспитание своей Наташеньки такой бабушке.
Сами справлялись. С мужем Люде очень повезло и со свекровью. Она сначала тоже была не в восторге, что её сын связался с такой молоденькой девочкой, но потом полюбила избранницу сына.
Людмила была сильно удивлена, когда мать ей как-то позвонила сама, уже подумала, что случилось что-то плохое, но мать бодрым голосом доложила, что Светочка вернулась домой и тоже ребёночка ждёт. А звонила она, чтобы предупредить Люду, чтобы та вещи от Наташки никому не отдавала, а все складывала для будущего Светочкиного ребёнка.
Когда родилась Иришка, Наташа уже ходила и сама вышла встречать бабушку, когда та приехала забрать накопленное приданное. На внучку она, как всегда, внимания не обратила. Тщательно перебрала вещи, которые Людмила ей собрала. Не обнаружила среди них красивого розового костюмчика, в котором она видела Наташу и поинтересовалась, почему его нет, а услышав в ответ, что девочка ещё из него не выросла, напомнила, чтобы никому детские вещи не отдавала.
Вообще об одежде и о том, что Светочке надо помочь, мать говорила Людмиле каждый раз, когда они встречались на улице, а встречались они часто. Больше бабушку ничего не интересовало в жизни старшей дочери и внучки.
Люда много раз приглашала мать к себе в гости, но та отказывалась, а когда Людмила сама хотела к ней прийти с Наташей, та категорически запретила ей это делать: у Светочки токсикоз, она очень плохо себя чувствует, мол, не надо её беспокоить.
А Светочка вернулась домой, как только поняла что беременная, а аборт делать поздно. Но дома ей не сиделось. Хотелось поскорей вернуться в тусовку. Конечно же, у Иришки был отец, но ради пособия Светлана решила оставаться матерью-одиночкой по документам.
И как только вернулась, сразу матери условие поставила, чтобы Людкиной ноги дома не было. Свету раздражало, что её никчемная сестра удачно замуж вышла: муж её чуть ли не на руках носит, купил ей машину, одевает с иголочки, а у Светочки, которая фактом своего рождения всего этого достойна, ничего такого нет.
Да, нашла она художника, примкнула к творческой богеме, вместе с ним крутилась среди артистов, поэтов, художников. А как только забеременела, художник отправил её жить к матери под предлогом того, что его стиль жизни не подходит для беременных, а вот родишь — возвращайся.
Надо сказать, что художник дурачил Светочку долго и пока не родилась Иришка она свято верила, что её примут обратно в тусовку, но её там уже никто не ждал. Место рядом с художником уже было занято другой красавицей. Когда Светлана это узнала, то попыталась вернуть любимого, но была жестко отвергнута и начала активно заливать горе.
Мать конечно пристрастие любимой доченьки не одобряла, но если ей так легче… Когда Света стала пропадать неизвестно где вместе с грудной дочкой, мать не возражала. Она считала, что наличие ребенка не даст Светочке совсем опуститься.
Зато опека никак не разделяла оптимизм бабушки и когда полиция накрыла очередной притон и обнаружила там грудного ребенка, изъяла Иришку, а Света, как только дочку у неё забрали, исчезла в неизвестном направлении.
У матери на фоне всех этих событий инсульт случился: тело парализовало, речь отнялась. Врачи сказали, что она в таком состоянии ещё много лет прожить может, а вот на возвращение двигательных функций надежда была слабая. Делать нечего, забрала Люда мать к себе. За ней же постоянный уход нужен.
А ещё Людмиле покоя не давало, что Иришка живёт в казенном доме. Поговорила с мужем. Тот не сразу, но согласился забрать к себе девочку. Иришке тогда почти два года было.
Света, как только узнала, что квартира матери свободна, вернулась домой и продолжила жить в своё удовольствие: соседи чуть ли не каждый день вызывали наряд полиции на её адрес. Уж очень веселые и шумные компании там собирались.
Про дочку Светлана вспомнила, когда умерла мать и пришло время вступать в наследство. Иришке тогда восемь лет было. Она ничего из своей прошлой жизни не помнила, Светлану знала, как свою тётю.
Тогда Людмила со Светланой договорились, что она отказывается от своей доли в наследстве, точнее дарит её Иришке, а Света не рассказывает девочке, что она её мать.
И Света в общем-то слово своё держала ровно до того момента, пока не решила продать квартиру, которая у них с Иришкой была в долевой собственности.
Света быстро сообразила, что Людмила, как опекун Иришки не даст согласие на продажу, а Светлане уж очень хотелось побыстрей продать квартиру, купить домик у моря и жить припеваючи за счет сдачи жилья летом в аренду.
Она и решила вернуть себе права матери и рассказала девочке, что Людмила ей тётка, а не мама. Вот только не с того конца начала и всех юридических тонкостей не знала. Да и о девочке совсем не думала.
Светлана тогда думала только о том, как бы продать квартиру. Она решила, что Ирка, ну если захочет, то может и с ней поехать. Не захочет – так и останется жить у Людки, та сердобольная, примет девочку обратно.
И ведь всё так складно получалось в уме у Светочки, вот только жизнь внесла свои коррективы. Не обрадовалась Иришка такой новости, да и на Людмилу обиделась за то, что та всё скрывала и убежала из дома.
Хорошо, что недалеко убежала, к своей закадычной подружке. Там её Людмила и нашла. Она долго извинялась перед девочкой. Рассказала, как было дело с усыновлением. Свидетелем той истории, на удачу, была мама подруги Иришки и она подтвердила слова Людмилы.
Девочка с большим трудом согласилась вернуться домой, замкнулась в себе и перестала Людмилу называть мамой. Переломный момент случился, когда с соревнований вернулась Наташа. Она была очень способной к легкой атлетике и проводила на соревнованиях и спортзале время больше, чем дома.
Наташа, выслушав последние «новости» вдруг выдала: «А я-то думала, что это я приёмная, раз вы меня на спорт отдали и я дома не бываю, а Иру, родную и любимую, в художку поближе к дому.»
Вид у Натальи при этом был очень серьёзный, и Людмила уже было подумала, что вот-вот разразиться новая драма, но Наташа расхохоталась, обняла Иришку, чмокнула её в макушку и добавила: «Зато мы теперь знаем откуда у тебя такой талант к рисованию.»
Весь вечер девочки о чем-то разговаривали в своей комнате, а на утро Иришка подошла к Людмиле и попросила ничего не говорить папе о её побеге. В этот день он должен был вернуться из рейса, и вся семья готовилась к его встрече.
У Светланы желание продать квартиру быстро переросло в готовность продать свою долю. Видимо кто-то ей всё-таки объяснил, что наличие в собственниках несовершеннолетнего ребенка, даже если это родная дочь, сильно осложнит процесс, и она предложила Людмиле выкупить её долю.
Так и сделали, но это была совсем не та сумма, которую Света могла бы выручить от продажи квартиры и денег хватило только на покупку какой-то халупы на приличном удалении от моря. Бизнес не заладился, но обратно возвращаться было уже некуда.