— Можно я у вас поживу? – топталась в саду Таня.
— Что, разочаровалась в Олеге? Нет, Таня, к нам теперь нельзя. Я тебя предупреждала и все тебе тогда объяснила: ты хочешь выйти замуж без нашего благословения – ты и живи потом, как знаешь. Я пыталась тебя отговорить. У меня-то ум есть. Сразу увидела, каков Олег. Но ты в него вцепилась – “люблю – не могу”, к нему сбежала, с нами рассорилась… Нет уж, дорогая, твой дом теперь у мужа. К нам я тебя не пущу. Все, как ты и хотела, доченька. Хотела жить без родительских наставлений? Узелочек собрала и пошла-пошла-пошла.
Таня всхлипнула.
— Не знаю, что на меня нашло…
— Осознала, наконец. Тяжело без мамы? Ничего не припоминаешь? Как я вот так же тряслась под дождем у вашего подъезда, чтобы перекинуться с тобой парой фраз. С зонтом простояла три часа. Промокла. Ты не спустилась, потому что Олег тебе не разрешил. Якобы, я вам желаю чего-то плохого. Ну, что? Не права я была? Мама-то тебя не предаст.
— Я очень раскаиваюсь…
— Потому что идти некуда.
Таня подтянула потрепанную накидку.
Где она взяла эту доисторическую роскошь? Эти накидки сейчас не носят. Варвара подумала и поняла, что слышала недавно, что Таню видели среди рядов барахолки – отоваривалась там за копейки. Понятно, откуда накидка.
Но Варвару этим не разжалобить.
Будет дочь отвечать за свои действия сама – поумнеет. Проучить захотелось ее. Увидит хоть, как трудно в этой жизни приходится, а то они ее всегда опекали, берегли, как сокровище свое, а кто-то беречь и не собирался.
— Я больше не ослушаюсь.
— Таня, мне не надо, чтобы ты слушалась беспрекословно. Как плюшевая мышь на батарейках. Мне надо, чтобы ты думать научилась и анализировать.
— Я все проанализировала! Честно!
— Похвально, но разгребай сама. А то, как сбегать, то ты сама все знаешь, а, как отдуваться потом за все, так к родителям под крыло.
Еще в Варваре заговорила собственная обида. Она-то не сомневалась, что с дочерью у них абсолютное взаимопонимание, что мнение матери для Тани основополагающее, а Таня, проигнорировав все мольбы, выскочила за Олега. Мама-то, наверное, получше в людях разбирается. Таких, как Олег, сразу вычисляет.
Варвара спряталась от ливня под навес, а Таня облокотилась на машину, припаркованную перед домом.
— К мужу – к мужу! – отправила Варвара дочь, устав уже стоять на улице.
Папа Тани, будучи более жалостливым, хотел было окликнуть дочь, но Варвара помешала:
— Сама придет. Посидит с ним еще чуть-чуть. Похнычет. Потом придет.
— Ты не перегнула?
— В самый раз. Если с ними только пряником, то вот так оно и получится, что со всеми бедами прибегут к старшим. Она мечтала мне доказать, что очень деловая и самостоятельная, вот пусть ума наберется.
Прогонять Таню насовсем, конечно, Варвара не планировала.
Все пришло в норму. Варвара, встретив дочь и удостоверившись, что вскоре Таня еще раз попросит прощения, вернется и уже не наделает глупостей, тоже пришла в норму. Она пела в хоре. И работала в оранжерее. Все даже отметили, что Варвара снова стала очень веселой и хорошенькой. Но в тот день все валилось из рук – документация, вещи, швабра, которую Варвара взяла, чтобы убраться в кабинете…
— С тобой все в порядке? – спросил охранник Гена.
— Навалилось тут немного… Что-то будто сжимается внутри… Вроде, никаких поводов нет. Дочь, правда, не звонит.
Зная ее, Варвара предполагала, что Таня продержится день или три дня, или чуть больше, но все равно не особо долго: девочка она у них не приспособленная ни к чему.
Минуты бежали на часах, а легче не становилось.
Варвара задремала, сидя на скамейке возле работы, и приснилась ей девочка, которая крикнула: “мама!”. Тогда-то женщина и помчалась к дочери, забыв про конфликт. Она знала, что вот сейчас, вот в эту секунду, Таня нуждается в ней, как никогда прежде.
Таню она не застала.
Но соседи сказали, что Олег ее куда-то увел. Причем она была какой-то странной.
Варвара хотела лишь немного проучить Таню!
Перед подъездом, где в последнее время проживала дочь, Варвара едва не рухнула от испуга, но смогла не только устоять, но и действовать. Она немедленно поехала в полицию.
По маленьким кусочкам восстановили все события.
Когда Таню в родительском доме видеть не пожелали, то ей ничего не оставалось, кроме как пойти к супругу. Он на ней отыгрывался пуще прежнего, услышав от бдительных соседей, что Таня пыталась сбежать к родителям, обращалась за помощью. Ей было страшно.
Варвара уж решила, что дочь передумала к ним ехать, но как раз тогда Таня, дождавшись, что муж уйдет на смену, снова отправилась к родителям. Только Олег забыл судочек с едой. Очень невовремя. Уйти она не успела.
— Знаете переулок у рынка? Там нашли. Он подумал, что уже все. Отвез ее туда. Ребята, что разгружали фуру, их увидели, — пересказывали обессиленной Варваре потом следователи.
Столько разных мыслей… Столько сожалений… Варвара ждала, что раскаиваться будет Таня, а теперь раскаивалась сама. Надо было впустить дочь, несмотря на все те уроки, которые Варвара хотела ей преподнести. Несмотря ни на что, надо было впустить… Себя за это она корила с утра до вечера: и идя в оранжерею, и разговаривая с мужем, и готовя для Тани бульоны… Ругала себя и ругала. Что ей стоило проявить немножко милосердия? Сделать скидку на то, что Таня еще очень юна, у нее нет такого жизненного опыта, как у них. Поехать и забрать ее. Не дожидаясь, когда Таня придет и будет вновь топтаться у них под дверью…
Олег, правда, тоже раскаивался.
Почему он это совершил?
— Это не я!
Грузчики подтвердили. Татьяна дала показания.
— Я не специально! Я запутался! Я не хотел!
У вас была возможность это остановить.
— Это не я!
Но задержали его. И не отпустили уже.
Варвара навещала дочь тогда, когда та спала. Сидела тихонько в коридоре и плакала. Ее муж передавал бульоны, общался с Таней, через него жена узнавала все новости. Когда пришла пора забирать Таню, то та сказала:
— Не пойду. С вами не пойду. Это, не потому что я капризная. Мама, ты, когда упрекнула меня в несамостоятельности, сказала все по делу. Я наивная. Несмышленая. Я приношу всем неприятности. Когда ты стала меня поучать, прогоняя из дома, я жутко рассердилась, посчитала, что я тебе совсем не нужна, но сейчас мне кажется, что это самый простой и быстрый способ повзрослеть. Я буду жить одна.
— Тебе кажется, — спохватилась Варвара, — Танюша, я перегнула. Я вовсе не имела в виду, что ты для нас чужая. Я хотела преподать урок. Как в начальной школе. Чтобы ты подумала…
Варвара посмотрела на вертолетик, который привезла Тане, чтобы та ощутила что-то домашнее. В детстве Таня почти не играла в куклы, ей больше нравилась техника.
Неужели сейчас дочь от них уйдет?
— Я сама буду за все отвечать, — произнесла Таня.
Теперь все было наоборот.
Уже не Таня топталась у калитки.
— Ты не просила меня?
— Важно ли это?
Уговорить ее поехать к ним никто не смог. За Таней наблюдали через окно: как она закидывает пакетик с халатом и шампунем на заднее сиденье белой машины, как скрывается за поворотом…
— Я ее оттолкнула. Она нам не верит, — Варвара попыталась опереться, на мужа, но он злился.
— Ты. Я говорил, что надо ее впустить. Кто теперь к нам внуков приводить будет?
О внуках пока никто не думал, но вопрос не лишен здравого смысла… Если трещину, пробежавшую по их семье, не отремонтировать, то и перспектив у них никаких не будет.
В квартире, конечно, Таня задерживаться не имела права – это имущество принадлежит Олегу. Она всего лишь достала из-за серванта небольшой сверток: его там припрятали подруги, когда приезжали немного прибраться и отвезти Тане домашнюю одежду.
Чтобы ей было, на что жить.
Они же и убеждали Таню, что надо поговорить с мамой.
— Мам, у меня все нормально. Я сняла квартиру. С заработком, сама знаешь, напряженно, да и теперь где-то придется подрабатывать, но я счастлива, что никого не приходится бояться. В этом весь секрет. И вся суть. Скажу честно, что я хотела тебя задеть, очень хотела, но теперь думаю, что и ты была в чем-то права: так себе из меня дочь.
Это был не настоящий разговор, это Таня твердила, улыбаясь зеркалу.
Таня просто отрепетировала.
Много раз.
Чрезвычайно много раз.
— Девчонки, это сложнее, чем я думала. Когда говорю себе, то все просто. Но, как представляю, что стою и смотрю на маму, то все переворачивается на 180… Будто это она меня отвезла на тот рынок.
— Интересная ты, Тань. Может, тетя Варя и вспылила, но это от любви и заботы, она же рассчитывала на то, что ты других глупостей не наделаешь… И ты не рассказывала ей, насколько все серьезно. Уверена, знай она вашу историю целиком, она бы не выставила тебя. Так получилось. Зачем ворошить это? Вы с ней недопоняли друг друга. Тебе досталось. Но все обошлось.
— Не обошлось…
— Почему?
— Детей не будет. Мне сказали, что после этого… не будет.
Если о чем-то Таня и мечтала, то это материнство: еще, когда мультики смотрела, думала о том, что когда-нибудь будет включать их своим детям. Теперь это неосуществимо.
— Но твоя мама… Она же не специально. Она знать не знала, чем все обернется! Ты тоже Олегу когда-то верила. Тань, а как же усыновление? На будущее. Просто как вариант.
— Да… Допустим…
— Но тетя Варя не при чем.
— Как бы да… как бы нет… Я сама не знаю, почему так веду себя с ней. Если бы она меня не выгнала, ничего бы не случилось.
— Если бы да кабы. Тань. Чего ты? Так можно слишком далеко зайти. Если бы с ним не познакомилась, то… Но это уже сделано. Никто такого не предполагал. Поверь, тете Варе не лучше, чем тебе. Она никогда себя не простит. Ты хоть не усугубляй.
Таня долго думала… очень долго… и все-таки поехала к маме.