Чужая дочка. Детдомовка

предыдущая часть

— Я знаю, куда мы тебя спрячем, — Колька прямо весь светился от восторга, потому что чувствовал: пришло время настоящих приключений, а не каких-то там детских игр.

— И куда? — Лиза с надеждой смотрела ему в рот, и он почувствовал себя героем.

— У нас есть старенький домик у самой речки — от бабушки Стеши достался, — заговорщически продолжал Колька. — Уже давно стоит пустой, мы его не продаем, потому что батя любит там рыбачить каждое лето, когда у него отпуск. И я к нему иногда присоединяюсь для развлечения. А ему до отпуска еще целый месяц, вот там ты и поживешь. Ну что, не забоишься?

— А там привидений нет? — зябко повела плечами Лиза.

— Да не слыхали… Мы с батей там спим, как убитые, ничего не видим и не слышим. Но дом почему-то никто не разоряет, хотя другие заброшенные часто грабят. Может, и правда его баба Стеша охраняет? Говорят, она колдуньей местной была…

Колька внимательно посмотрел на свою подругу, на ее испуганное лицо и расхохотался:

— А ты, оказывается, трусишка… Да еще и веришь во всякую чепуху.

— Вот еще, не выдумывай, — рассердилась Лиза, — ничего я не боюсь… Давай, веди меня в свой домик. Далеко отсюда?

— Да нет, если всякими огородами, то полчаса ходу, не больше. Идем, нельзя время терять, пока тебя не хватились…

И они почти бегом припустили через какие-то пустыри, овраги и переулки. Благо, был рабочий день, поэтому народу они почти не встретили на своем пути, и вскоре уже зашли во двор старенького, немного покосившегося деревянного домика. Он стоял, весь заросший кустами и бурьяном до самой крыши, а его огород полого спускался к самой реке.

Колька, оглянувшись вокруг, как заправский разведчик, потихоньку открыл скрипнувшую калитку и пропустил вперед Лизу.

Что удивительно, несмотря на бурьян вдоль забора, почти весь двор был покрыт изумрудной низкорослой травкой-муравкой.

— Вот, это да! — ахнула Лиза, ступив на траву, и тут же шустро скинула свои сандалии и с наслаждением пошла босиком по мягкому ковру, — и даже бурьяна нет, так мягко, класс!!!

— Да, папка говорит, что это трава, спорыш, хоть кого выживет, если поселится где. Она всегда здесь была, еще при бабе Стеше. Я обожал ее двор, всегда здесь бегал, кувыркался, а бабушка только улыбалась, глядя на меня… Хорошая она была, — вздохнул он печально. — Я так скучаю по ней, хоть и мал тогда еще был.

— А меня бабушка не любит, — грустно вставила Лиза.

— Ну ты же сама сказала, что она не родная…

У Лизы потекли слезы из глаз, а Колька, испугавшись, тут же подхватил:

— Не плачь, мы найдем твоих родных, ведь должен же кто-то остаться.

— Если бы они меня любили, они бы не отдали в детдом, — не по-детски рассудительно ответила Лиза. Потом смахнула слезы и решительно подошла к двери:

— А ключ-то у тебя есть?

Колька пошарил под крыльцом и вытянул оттуда ключ на цепочке с каким-то замысловатым брелком.

— Мама говорит, что это оберег, он не дает чужим людям в дом зайти, — объяснил Колька, перехватив Лизин взгляд. — Его бабушка еще заговаривала. Потом посмотришь… а сейчас проходи, — распахнул он широко дверь.

В домике была комната и маленькая кухонька. Хоть и было все покрыто слоем годовалой пыли, но было так уютно и светло вокруг, что у Лизы радостно забилось сердце. Ей вдруг показалось, что это ее дом, и он давно ждет ее…

— А здесь можно прибраться? — в нетерпении воскликнула девочка, оглядываясь по сторонам. Ей так хотелось побыстрее почувствовать себя хозяйкой.

Колька с минуту подумал и кивнул головой:

— Можно, я батьке потом скажу, что мы здесь играли с друзьями, вот и прибрались, он будет только рад… Он у меня клевый, — с гордостью добавил Колька.

— Мой папа тоже клевый, — тут же подхватила Лиза, и слезы снова сдавили ее горло, но она усилием воли постаралась их не показать.

— А где взять воду?

— А у нас колодец ниже к реке, потом покажу. Тут еще подпол есть, и даже кое-какие запасы имеются…

С этими словами Коля задрал небольшой домотканый половичок и поднял крышку погреба за кольцо. Потом пошарил на какой-то полочке и достал фонарик.

— Полезешь со мной?

Он в очередной раз почувствовал себя настоящим героем, глядя на восторженное лицо Лизы, почти волшебником. С отцом это было другое ощущение, там он был ребенком, а сейчас — настоящим мужчиной, от действий которого зависела чья-то жизнь. Это поднимало его значимость в собственных глазах. Адреналин в крови зашкаливал.

Они медленно спустились в подвал…

Они медленно спустились в подвал. К Лизиному восторгу в холщовых мешках нашлась картошка, свекла и морковь. На полочке стояли банки с капустой, огурцами, грибами и еще какими-то соленьями.

— А это что? — в руки Кольке попалась какая-то бутылка, он принюхался к ней, а потом торжественно потряс ею над головой:

— Растительное масло… с запахом!

— Вот здорово, — обрадовалась девочка, — все необходимое есть…

— Там в шкафчике в стеклянных банках еще соль и крупы какие-то оставались с прошлого года, — вспомнил Колька.

— Круто, — Лиза радостно потерла руки, — с голоду теперь точно не умру…

— А готовить-то умеешь? — насмешливо взглянул на девочку Колька.

— А что там готовить? — пожала она плечами, — я видела, как мама суп варит. Правда, я его не люблю, но его проще всего варить… придется потерпеть. А только… где его готовить?

— На улице печка есть старенькая, я научу ее топить, мы всегда там готовим, уху варим. Только старайся днем все делать, когда солнце, чтобы незаметно было…

— Ага… Давай уже вылазить отсюда, я зам-м-ерзла…

— Скажи лучше, что испугалась, — поддразнил ее Колька.

В этот момент полки с банками зазвенели, словно там зашевелился кто-то живой, и с верху с глухим грохотом что-то полетело на земляной пол.

— Ой, мамочки, там кто-то есть, — закричала Лиза и пулей вылетела из погреба.

Через несколько минут за ней поднялся Колька, держа в руках серого полосатого кота с ошалелыми от страха глазами.

— Вот тебе для компании, чтоб не скучно было, — весело сказал Колька, протягивая кота.

— Ой, как здорово, — обрадовалась Лиза, ей было неудобно перед другом за проявленную недавно слабость, — я так давно хотела кошку, но у папы аллергия, вот мы и не заводили их.

Она осторожно взяла кота в руки и прижала его к груди.

— Не бойся, малыш, я тебя не обижу, — ласково шепнула она и погладила его шерстку.

И кот сразу успокоился, в глазах пропал страх, он поуютнее устроился у девочки на руках и… довольно замурлыкал.

— Кажется, ты ему понравилась, — улыбнулся Колька и тоже погладил кота.

— Ой, кстати, вот пакет, который он уронил с полки.

И он протянул Лизе пакет, покрытый грязью и плесенью.

— Правда, на нем такой слой пыли и грязи, словно его тут уже лет 100 хранят…

Лиза осторожно заглянула в пакет:

— Кажется, там фотоальбом старый…

— Ладно, отложи, потом посмотришь, когда все дела переделаем, — Колька выхватил у нее из рук пакет и бросил в какой-то угол.

— Идем печку учиться топить… Быстрее, а то меня дома скоро хватятся…

Они вышли во двор, и Колька принялся растапливать кирпичную печь, стоящую во дворе, рядом под навесом стояла поленница дров. Кот ходил за ними следом, как привязанный, словно боялся остаться один.

-Не бойся, мы тебя не выгоним, — приговаривали ему ребята. И кот, словно поняв человеческую речь, успокоился.

Натаскав воды с колодца, они наварили целый котелок картошки, сдобрили растительным маслом, открыли банку с огурцами и сели обедать за уличным столом под раскидистой черемухой. Лиза вспомнила и про колбасу с хлебом.

— М-м-м, ничего вкуснее, кажется, не ела, — призналась проголодавшаяся Лиза. — Первый раз ем еду своего приготовления. Это так здорово! Прямо как взрослые, сами сварили и едим… — Лизе все больше нравилась ее новая жизнь.

Она положила еды коту, и тот, наевшись, благодарно замурлыкал и принялся умываться.

— Ты гляди, словно 100 лет нас знает, — кивнул на кота Колька, вставая из-за стола, — ну ладно, мне пора, не скучай… Я буду к тебе приходить каждый день после обеда, — пообещал он.

Уже вечером, когда порядки были наведены, Лиза вдруг вспомнила про альбом. И хоть она валилась с ног от усталости, любопытство все же взяло верх.

— Надо посмотреть, что там, — решила девочка, — интересно, почему его хранили в подвале?

В руках оказалась тетрадь в твердом переплете, почти полностью исписанная мелким почерком. Чернила немного расплылись от сырости, а бумага пахла плесенью.

— Кажется, личный дневник, — подумала она, мельком прочитав несколько строк.

Она стала листать тетрадь и вдруг из нее выпала пожелтевшая черно-белая фотография девушки. Лиза быстро нагнулась и подняла ее. На нее строго смотрела светловолосая девушка с короткой стрижкой. И что-то до боли знакомое было в ее лице. А может, просто показалось? И еще… на ней был кулон, который тоже показался очень знакомым. Где она его могла видеть?

***

Когда Михаил вернулся из милиции, дома уже все спали. Надя даже не проснулась, видимо, вымотанная за целый день, Софа тоже тихонько посапывала в кроватке. Тещи не было.

— Значит, обошлось, врачи ее откачали, — мелькнула у него мысль, — а может, в больницу увезли или это была просто игра на публику…

Он лег на свою половину кровати и закрыл глаза. Но тревога за Лизу не проходила. Где она теперь, что с ней?

— И кто только их за язык тянул, — с досадой подумал он о жене с тещей.

Сон не шел. И вдруг картины прошлого, словно ожив, стали вырисовываться перед его глазами.

Эта странная девчонка пришла к ним в 8 классе. Звали ее Ксюша. Ничего особенного в ней не было — светлые, всегда коротко остриженные волосы, небольшая россыпь веснушек на лице и большущие зеленые насмешливые глаза, которые, казалось, просверливали тебя насквозь.

Друг Ленька, сын их классной руководительницы, уже на следующий день знал, что эта девчонка из детдома, и что ее спешно перевели в другую школу из-за какого-то ЧП.

— Кажется, она натворила что-то, побила чьего-то высокопоставленного сынка ну или дочку. Точно не знаю. Но т-сс, Ведмедь, это я тебе по секрету говорю, — шепнул ему доверительно Ленька, — получу по шапке, если вдруг информация распространится по классу.

— Больно надо обсуждать эту тему, — фыркнул презрительно Мишка, — ну и что в этом особенного, подумаешь — детдомовка, отлупила кого-то… Мне-то что?

Вообще-то рослого и крупного в телосложении Мишку все звали с 1 класса Медведем, пока однажды Ленькина старенькая бабушка не внесла свою лепту.

— А чего это вы его все Ведмедем кличете? — поинтересовалась она, кивнув на Мишку.

— А-ха-ха-ха — Ведмедь!!!! — Ленька тогда аж подпрыгнул от восторга. — Баб Маруся — гениально, ой не могу — Ведмедь!!! Это ж надо такое придумать!!!

Мальчишки тогда просто катались от смеха, а старенькая бабушка непонимающе на них смотрела, даже не догадываясь, какую свинью она тогда Мишке подсунула. Так и прилипла тогда к нему эта кликуха — Ведмедь. Мишка вначале злился и обижался, но потом она стала привычной, и только новенькие остро на нее реагировали.

— Что? Ведмедь? — расхохоталась Ксюха, услышав однажды Мишкину кличку, и схватилась за живот, — ой, не могу, ой, умора…

Она хохотала так звонко и так обидно, прямо сгибаясь пополам, что в классе вдруг воцарилась напряженная тишина. Мишка тогда весь побелел от злости и обиды. С минуту он ждал, когда она прекратит свои насмешки, но она взглянув на его растерянное лицо, на всю его нескладную и большую фигуру, хохотала еще заливистей. И Мишка не выдержал — подскочил к ней и встряхнул что было мочи, а потом свистящим шепотом выдохнул ей прямо в лицо:

— Детдомовка! Ненавижу!

Ни разу не видел Мишка, чтобы так молниеносно менялись лица — в одно мгновение ее смех был прерван, словно выстрелом наизлет. Ее лицо из беспечного и хохочущего вдруг превратилось в маску боли. Она медленно сняла его руки со своих плеч, и закрыв лицо руками, выбежала из класса.

— Что ты ей сказал? — ахнула староста класса и отличница Светка Ковалева. Все выжидающе посмотрели на него.

— Ничего особенного, — буркнул Мишка, но сердце его вдруг так сдавило, что стало трудно дышать. Он был справедливым парнем, сам ненавидел тех, кто дразнил людей за какой-то физический недостаток или вот как сегодня… с Ксюхой. Ему стало мерзко и противно от самого себя, и он, опустив голову, сел за свою парту.

С той поры он стал верным рыцарем Ксюхи — помогал в учебе, защищал от обидчиков, носил ей портфель…

— Ты что влюбился в нее? — недоуменно спрашивал друг Ленька.

— Ну что ты, мне просто очень и очень жаль ее, — Мишка задумчиво смотрел на друга. — Знаешь, я ведь тогда обозвал ее «детдомовкой», никто не услышал, но меня самого словно кипятком обдало от ее взгляда. В тот момент я ее шкуру на себя примерил, и мне стало дико страшно: как можно жить без родителей, когда тебя никто не любит, когда ты никому не нужен… Мне стало так больно и обидно за нее… Захотелось ее обогреть, защитить…

— Ну-ну, — как-то неуверенно кивнул Ленька, и у него самого защипало в носу от жалости, — ты только того, не переусердствуй…

— В смысле? — вскинул на него глаза Мишка.

— Смотри, а то влюбится в тебя, еще и жениться потом придется. Доиграешься со своей жалостью.

— Скажешь тоже, — усмехнулся Мишка, но в душе почему-то не было смешно.

Он стал внимательнее наблюдать за своей подругой и вдруг начал ловить ее «особенные» взгляды. Он даже не подозревал, какой пожар он сумел разжечь в душе девочки, которая редко видела доброту и заботу.

— Да, прав Ленька, — с досадой подумал тогда Мишка. — Ну почему у девчонок все не как у людей — сразу влюбляться надо, шуры-муры всякие. Ну почему нельзя просто дружить и помогать друг другу?

 

 

И с той поры он стал потихоньку отдаляться от Ксюхи, все меньше и меньше уделяя ей внимания. Записался в спортивную и туристическую секции, с головой уйдя в новые увлечения.

А в 10 классе он влюбился сам, впервые и по-настоящему…

источник

 

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.58MB | MySQL:45 | 0,083sec