Боцман

— Это несправедливо! Я же для него… А он… — Катя ревела в голос, совершенно не стесняясь.
В парке в это время уже почти никого не было. Поздней осенью желающих гулять всегда мало. Кому охота слоняться по сырому парку в тусклом свете фонарей? Редкие собачники быстро пробегали мимо, не обращая внимания на девушку в тоненькой ветровке, которая почти насквозь уже промокла и совершенно не грела. Катя дрожала, но не замечала этого. Обида билась, не давая дышать и нормально мыслить. Пять лет! С первого курса они с Антоном были вместе. А сегодня он сказал, что все кончено и она для него больше ничего не значит. Так, увлечение на период учебы. А для семейной жизни нужна совсем другая. Катя так и не поняла, какая именно.

Разве узнал бы кто-нибудь в этой поникшей, уставшей девушке, сидящей в одиночестве на скамейке, ту самую Катерину – хохотушку и красу всего курса? Конечно, нет. Она давно обрезала свою гордость – косу, ведь Антону нравились больше девушки с аккуратными короткими стрижками. Перестала носить короткие юбки – это ведь неприлично, раз у нее есть парень. Сняла каблуки и влезла в неизменные кроссовки, потому, что так удобно. И что получила в итоге?
— Ты на себя посмотри! Ты же девушку лишь напоминаешь! Безликое существо, в котором нет индивидуальности. – Антон с усмешкой смотрел на то, как менялось Катино лицо.
— Почему? Почему ты так говоришь? Ведь раньше все это тебе нравилось? Ты же настаивал на том, чтобы я выглядела именно так!
— Вот поэтому я и говорю – никакой индивидуальности! Ты делаешь только то, что тебе скажут! А сама-то ты чего хочешь? Пойми, ты мне больше неинтересна. Я хочу, чтобы рядом был человек, в котором хоть что-то есть.
Дальше Катя слушать уже не стала. Мама всегда твердила ей, что в первую очередь нужно воспитывать в себе самоуважение. Жалких осколков его хватило на то, чтобы выйти из квартиры, которую они снимали и очень тихо закрыть за собой дверь, хотя хотелось хлопнуть так, чтобы в подъезде зазвенели стекла.
Строго говоря из квартиры ей уходить было ни к чему. Уже третий год аренду платила она сама, потому, что Антон не работал. Ему помогали родители.
— Успею еще. Я же учусь!
Ее же попытки заработать вызывали у него неизменную улыбку:
— На шпильки не хватает? Понимаю.
Он просил не говорить друзьям, что она работает официанткой.
— Так себе звучит.
— Почему? Чем эта работа хуже другой?
— Катя… Ну, ты как маленькая! Почему я тебе должен объяснять очевидные вещи?
Катя понимала, что Антон стесняется ее, но почему – понять не могла. Чем плохи заработанные деньги? Она же их не украла, не выпросила. Заработала.
— Конечно, заработала, малыш, но пойми – заработать можно по-разному. А в твоем случае гордиться подобным заработком просто смешно. Да и что там тех копеек?
— Мы на эти копейки вообще-то на отдых съездили и купили мебель. Еще мы на них живем. Мало?
— Не кипятись! Что ты сразу? Легче надо быть, Катюша, легче.
Антон обнимал свою насупившуюся подругу и Катя снова оттаивала, глядя в его смеющиеся глаза. Именно они и покорили ее в самом начале. Синеглазый, высокий парень подхватил ее на лестнице в университете, когда Катя сломала каблук.
— Ух, ты! Какие девушки тут падают!
— Ух, ты! Какие парни их тут ловят! – парировала Катя, еще не зная, к чему приведет этот шутливый ответ. Знала бы – прошла мимо, сказав банальное «спасибо».
Первые два года все было достаточно хорошо. Они молодые, ничем не обремененные, бегали на лекции, гуляли, общались с друзьями. Вечерами Катя работала в кафе, а Антон играл в музыкальной группе. Денег это не приносило, но он всегда твердил, что ему важна самореализация и Катя его полностью поддерживала. Набегавшись за вечер, она приезжала домой и валилась с ног от усталости.
— Послушай, что у меня получилось сегодня! – Антон брал гитару, и Катя старалась не уснуть, пока он играл.
К третьему курсу ее перевели в администраторы и Катя уже обрадовалась было, что Антон перестанет ее подначивать, но не тут-то было.
— То же самое подай-принеси! Катюш, ну надо выше цели ставить!
— Да я бы с радостью! Только кто ж меня возьмет сразу в партнеры?
— Тебя? Никто. И потом не возьмет. Ты у меня скромница, а там зубки нужны.
Катя не могла понять, нравится ли Антону то, что она не нахальная и спокойная или же он считает это недостатком. Она бы просила совета у мамы, но той давно уже не было рядом.
Маму Катя любила так сильно, что казалось воздух закончился, когда ее не стало. Кате тогда едва исполнилось восемнадцать, и она только-только исполнила мамину мечту, поступив в университет.
— Я сделала как ты хотела, мамочка! Все удалось! – Катя держала в руках мамины любимые белые розы. Плакать сил уже не было. Казалось слезы закончились на несколько лет вперед.
Ей почему-то казалось, что мама ее не просто слышит, а стоит рядом, поглаживая по щеке, как делала всегда…
— Умница, девочка моя!
Сдав мамину квартиру, Катя уехала учиться. Оглядываться назад ей было не на кого больше. Мама растила ее одна, после того, как отец ушел из семьи, отказавшись общаться с единственной дочерью.
— Не нужно, Катюша, не береди. Он хороший человек, но детей не хотел. Не знаю почему. Как только узнал, что будет ребенок – мы расстались. Он помогает, у тебя есть счет в банке, но видеть тебя не хочет. Нельзя же человека заставить кого-то любить насильно?
— Нельзя.
— Вот и я о чем. Он все про тебя знает. Я ему пишу, рассказываю.
— Но, почему, мам? Я какая-то не такая?
— Что ты! Не смей так думать! Ты самая лучшая! Просто… Я не знаю, но мне кажется, Катюша, что он боится.
— Чего?
— Того, что не сможет быть тебе хорошим отцом. А посредственным — не хочет. Всегда был идеалистом.
— А я была бы рада и такому… — Катя задумчиво разглядывала фотографию отца.
После того как не стало мамы, она хотела было найти его, но потом передумала. Если не была нужна до этого, то и сейчас тоже не понадобится. Значит, надо дальше самой как-то.
И Катя двигалась. Понимая, что поддержки не будет, она быстро привыкла к мысли, что теперь сама за себя. Антона в расчет она тоже не брала особо. Он, конечно, жил с ней, но опереться на него у Кати не получалось.
— Антон, я заболела! – хрипела в трубку Катерина, уйдя с занятий пораньше.
— Ну, ты даешь! Что-то нужно?
— Да. В аптеку зайдешь?
— Без проблем.
Пакет с лекарствами Антон вешал на ручку двери, а потом уезжал к родителям.
— Не хочу разболеться.
Первый раз Катя обиделась на него, не понимая, как можно бросить любимого человека одного с температурой. Ведь она так никогда не делала! Но, потом поняла, что ей так даже проще. Можно не обращать внимания на порядок, которого Антон неизменно требовал, не тащиться с больной головой на кухню, чтобы сообразить что-то поесть. Можно просто лежать, закрыв глаза, изредка просыпаясь, чтобы напиться воды, и ждать, когда станет легче.
Помочь, кроме Антона, Кате было некому. Подругами на новом месте она обзавестись не успела, почти сразу окунувшись с головой в отношения с Антоном, а больше в этом городе у нее никого не было.
К пятому курсу владелец кафе, в котором работала Катя, открыл ресторан, потом другой. И Катя, которая никогда не боялась работать, получила предложение стать директором одного из них.
— Малыш, а ты уверена, что тебе это надо? — Антон задумчиво крутил вилку в руках, разглядывая интерьер нового ресторана.
— Ты посмотри, как здесь красиво! И веранда огромная, и два зала банкетных. Это же так интересно – сделать так, чтобы здесь было тепло и уютно.
— Говоришь так, как будто это твоя кухня.
— Почти! – Катя засмеялась и кивнула.
— Катя! Как можно относиться к работе с таким легкомыслием? – Антон сердито отодвинул тарелку.
— Не знаю. Мне кажется, что если любить то, что ты делаешь и делать как для себя – это самое правильное отношение.
— Глупость! Работа – это способ зарабатывания денег и не надо путать понятия.
Катя расстроилась и свернула тему. Пожалуй, это была первая серьезная размолвка за все время, которое они провели вместе. Впрочем, Антон в последнее время все чаще срывался, и Катя никак не могла понять причину.
— Нормально все! Не выдумывай! – слышала она в ответ на все свои вопросы.
— Ага! Нормально у него все было! – Катя вытерла нос рукавом и тут же подумала о том, что сказала бы мама, если бы увидела ее вот такой. Ей на мгновение даже показалось, что она видит ее, стоящую в тумане и качающую головой. Катя испуганно моргнула и помотала головой. – Мам! Я в порядке! Или буду в порядке. Мне бы немножко успокоиться сейчас.
И именно в этот момент Катя увидела его. Лохматого. Очень грязного. Очень большого и страшного.
Пес сидел на дорожке и не сводил глаз с девушки.
— Эй! Ты это… Я невкусная! Иди дальше, куда шел! – Катя подобрала ноги и подумала, что лавочка ее не спасет, если эта зверюга решит ее съесть.
Пес молчал.
— Ты потерялся? – Катя понимала, что вопрос прозвучал глупо. Собака была явно непородистой. Самая обыкновенная дворняга, только крупная. И очень грязная.
— Где ты валялся? Тебя отмыть уже и не получится, наверное…
Пес вдруг поднялся и шагнул к лавочке. Катя взвизгнула и вскочила. Пес удивленно глянул на нее и плюхнулся снова на дорожку.
— Что?! Ты страшный! Видел бы себя в зеркало! – Катя разглядывала собаку. Только сейчас она заметила, что пес поджимает переднюю лапу. – Ты поранился? Больно тебе?
Катя шагнула к собаке, сама еще не понимая, что делает. Она с детства боялась собак. Но, пес смотрел на нее так, что она как привязанная пошла к нему и опустилась на колени.
— Можно, я посмотрю? Я хочу помочь.
Она почти не удивилась, когда пес дал ей осмотреть лапу. Было темно и шерсть между подушечками была густой и грязной, но Катя нащупала что-то похожее на гвоздь.
— Ого! Как ты умудрился-то?
Пес молча смотрел на нее, но глаза у него были такие умные, что Катя готова была поклясться – он все понимал.
— Пойдешь со мной? Я сама не смогу тебе помочь, но рядом есть круглосуточная ветклиника. Ее врачи недавно у нас корпоратив отмечали. Мне показались добрыми.
Она встала и поманила пса за собой.
— Идем?
Пес внимательно глянул на нее и, поднявшись, запрыгал рядом.
— А ты умный!
Они дошли до клиники и Катя открыла дверь. Пес сел на пороге и отказался заходить.
— Чего ты? Идем. Здесь смогут помочь.
Собака смотрела на Катю, но с места не двигалась.
— Сложный клиент? – молодой врач выглянул в приемную и удивленно присвистнул. – Ого, какой! Где нашли такого красавца?
— Сам пришел. У него что-то в лапе. Похоже на гвоздь, но я не уверена.
— Понятно.
Врач подошел к псу, опустился на колени и потрепал его между ушами.
— Пойдем, приятель. Можно! Я попробую тебе помочь, если ты будешь вести себя прилично.
Катю в операционную не пустили. Она сидела в приемной и ждала. Ждать пришлось долго.
— Это был не гвоздь.
Врач положил на ладонь Кати изогнутую железку.
— Ему было очень больно?
— Приятного мало, конечно, но я давно таких умных собак не видел. Как будто все понимал. Бывает, привезут собаку на прививку, а она полветеринара съест, пока сделаем. И впятером держать приходится. А этот спокойный. Жаль, что заберут теперь в приют. Он хоть и молодой, но уже взрослый. Такого вряд ли пристроят.
— Зачем его пристраивать? – Катя сама удивилась тому, что говорила сейчас, но почему-то понимала, что это правильно. – Это моя собака. Когда его можно забрать?
Ветеринар как-то странно посмотрел на Катю и улыбнулся.
— Да хоть сейчас. Правда, ему еще уколы нужны будут несколько дней. Сможете сами? Или к нам?
— Лучше к вам. Я с уколами как-то не очень дружу.
— Далеко живете?
— Нет. Рядом.
— Тогда ждем вас завтра в любое время.
— Спасибо!
Катя рассчиталась и кивнула собаке.
— Пойдем.
Пес наклонил голову и разглядывал Катю, не делая попыток сдвинуться с места.
— Чего ты на меня так смотришь? Ты теперь моя собака. Если хочешь, конечно. Пойдешь со мной? Я, конечно, тебя боюсь, но говорят, что ты умный.
Пес поднялся и подошел к Кате. Прижавшись боком к ее ноге, он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее.
— То-то! – Катя открыла дверь, и они вышли на улицу.
Больше всего Катя боялась, что застанет в квартире Антона. Но, его там не было.
— Уехал к родителям, наверное. А зря! Хорошо было бы, если бы ты его съел! – Катя усмехнулась. – Ну или чуть поднакусывал. Он заслужил!
Она устало скинула кроссовки и стянула с себя почти сухую уже ветровку.
— Есть хочешь? – Катя шагнула было на кухню, но остановилась. – Не спросила, а можно ли тебя кормить…
Пес всем своим видом показал, что можно и даже нужно. И Катя первый раз обратила внимание на его хвост.
— Ого! Как у павлина! Я и не знала, что дворняги бывают такими красивыми. Интересно, если тебя отмыть, то какого ты будешь цвета?
Она смотрела как ест приготовленную кашу пес и думала, что Антона точно бы хватил сейчас удар. Грязная дворняга в их вылизанной до блеска квартире.
— А квартиру придется искать другую… — Катя задумчиво смотрела на собаку. Хозяйка, которая сдавала им жилье, была категорически против животных.
И в этом Кате пришлось еще раз убедиться на следующий же день.
— Что это такое?!
Ее разбудил утром крик Антона. Она скатилась с кровати и только после поняла, что он даже не кричит, а скорее визжит от страха. Катя вылетела в коридор и рассмеялась.
Антон стоял на тумбочке и, прижавшись к стене, с ужасом смотрел на пса, который сидел и молча наблюдал за ним.
— Убери его!
— А зачем? По-моему, он тебя не трогает.
— Ты всегда была немного не в себе. Где ты взяла это чудовище?
— Кто еще тут чудовище. Где взяла там уже нет. Зачем ты пришел? – Катя вдруг поняла, что больше не боится того, что может услышать от Антона. Это было странно, но очень здорово. Она потрепала по голове пса и сказала:
— Слезай уже, он тебя не тронет.
Пес посмотрел на девушку и тихо рыкнул.
— Убери его! – голос Антона взвился до совершенно неприличных нот и Катя снова рассмеялась.
— А ты трус, как я погляжу. Пойдем, я тебе водички свежей налью. – Катя поманила пса на кухню и прикрыла за ним дверь.
Антон молча собрал свои вещи и хлопнул дверью.
— Скатертью дорога! – Катя устало вздохнула и пошла на кухню.
— Привет! – она открыла холодильник и повернулась к псу. – Курицу будешь? И, слушай, а это же неприлично. Надо ж тебе имя дать.
Она разглядывала собаку и размышляла вслух.
— Шарик? Бобик? Барбос? Фу, ерунда какая-то в голову лезет.
Пес вдруг громко гавкнул, да так, что Катя подпрыгнула.
— Эй! А ругаться-то зачем? Был бы ты человеком, я бы сказала, что ты ругаешься как… Я придумала тебе имя! Боцман!
Пес внимательно глянул на Катю и гавкнул еще раз, но уже тише.
— Значит решили. Ладно, Боцман. Ешь и давай собираться. Тебе уколы делать надо, а мне на работу.
Катя едва устроилась с чашкой кофе на диванчике, что стоял на кухне, как в дверь позвонили.
— Забыл что-то? – Катя нахмурилась и пошла открывать.
На пороге стояла хозяйка квартиры.
— И как это понимать? – она отодвинула Катю с дороги и вошла в квартиру.
— Что понимать, Наталья Семеновна? Здравствуйте!
— И тебе не хворать! Мне звонил сейчас Антон и сказал, что ты привела собаку! Я же говорила, что животных в доме не потерплю! Да и Антон возмущен донельзя!
— А вас не смущает то, что за квартиру плачу я? Почему вы слушаете его возмущения? – Катя вдруг рассердилась. – Я помню наш договор. И понимаю, что у меня два варианта. Либо вы согласитесь на дополнительную плату, либо я съеду. Квартиру найти не проблема. Но, я бы на вашем месте, подумала. Мы всегда находили общий язык и ни разу я не просрочила оплату. Что делать будем?
Наталья Семеновна потопталась в коридоре, не решаясь заглянуть на кухню из которой доносилось весьма отчетливое рычание.
— Не знаю, Катя. А если он мне все тут разнесет? Ремонт опять же.
— Ремонт тут нужен последние лет десять. А если он что-то испортит – я заплачу.
Хозяйка помялась еще немного, но все же согласилась на дополнительную плату. Катя закрыла за ней дверь и вернулась на кухню.
— Знаешь, друг мой, а ты довольно дорогое удовольствие. Хотя и весьма симпатичное.
Боцман подошел к Кате и заглянул ей в глаза.
— Не бойся. Я слов на ветер бросать не привыкла. Ты теперь моя собака. Вот только… Надо нам что-то решать со своим собственным жильем. Да и вообще. – Катя задумалась. – Теперь все нужно менять… Знаешь, а ты удивительно вовремя появился!
В тот же вечер Катя отмыла Боцмана и оказалось, что он светло-рыжий.
— Да ты, красавец! Весь в меня! – Катя выпрямилась, закончив вытирать собаку и посмотрела на себя в зеркало. – Хотя – нет! Ты выглядишь лучше.
Следующее утро она провела в салоне красоты. Новая стрижка, косметолог, и Катя почувствовала, что наконец-то начинает делать что-то для себя, а не для кого-то.
Полгода ушло у нее не то, чтобы успокоиться и привести в порядок себя и свою жизнь. Квартиру мамы она продала и купила небольшую, но уютную квартирку недалеко от работы. Сменила гардероб и снова начала щеголять на каблуках.
— Катя, а где же та мышка, которая бегала тут все это время? – хозяин ресторана удивленно разглядывал эффектную блондинку, в которую неожиданно для всех превратилась Катерина.
— Кошки хорошие были рядом. Научили мышку, как жить надо. – Катя отшучивалась, но в глазах появилось что-то стальное и почему-то окружающие это быстро почувствовали. Сотрудники перестали шептаться за спиной и признали, что Катя вполне справляется со своими обязанностями. Ресторан процветал. Лишь одно всех удивляло. Она была одна. Единственным созданием мужского пола в ее жизни оставался Боцман.
— Где бы найти такого же умного, верного и хорошего как ты? – Катя трепала пса за ушами и тот счастливо жмурился.
В том районе, где поселилась Катя, была всего одна собачья площадка и она, подумав, приняла решение купить машину. Отучившись, она сдала экзамен и получила права.
— Мы теперь свободны как птицы!
В выходные она сажала Боцмана в машину, и они ехали куда-нибудь за город, где можно было вволю побегать и поиграть. В одну из таких поездок и случилась беда. Они уже возвращались к машине, когда на парковке вдруг взвизгнули тормоза и Катя, которая ничего не успела сообразить, отлетела в сторону, упав на колени и больно ударившись. Она услышала глухой удар и замерла, боясь повернуться.
— Простите! Я просто педали перепутала! – молоденькая девушка выскочила из машины и кинулась к Кате. – Ваша собака… Он вас оттолкнул! Ой, мамочки, что же я натворила!
Катя, не обращая внимания на крики и сбитые в кровь колени, кинулась к собаке.
— Боцман…
Собака лежала на боку и дышала очень тяжело.
— Помогите! – Катя обернулась к людям, которые бежали со всех сторон парковки. – Нужно его в машину!
— Девушка, вы его не довезете. Вон как ему досталось.
Катя пыталась поднять Боцмана, но сил у нее не хватало.
— Пожалуйста…
Двое ребят, которые катались на велосипедах неподалеку, бросили своих «коней» и через пару минут притащили откуда-то доску.
— Давайте! Мы поможем.
Они погрузили собаку в машину Кати и помахали ей вслед.
— Пусть живет!
Катя мчалась по улицам, боясь оглянуться на собаку.
— Дыши, слышишь? Не смей меня бросать! Все бросили! А ты не смей, понял! Пожалуйста, дыши!
Катя твердила эти слова как мантру и Боцман делал вздох за вздохом, прислушиваясь к голосу хозяйки.
Затормозив у клиники, Катя кинулась внутрь.
— Помогите!
Врач, который вышел ей навстречу, показался смутно знакомым Кате.
— Что случилось?
— Моя собака попала под машину.
И снова она сидела в уже знакомой приемной и ждала. В этот раз ожидание было таким долгим, что Катя уже перестала даже плакать. Она сидела и думала, что почему-то не знает, можно ли молиться за собаку? Ведь это животное… А за друга?
Уставший, но довольный врач, вышел к ней и Катя почувствовала, что даже не может встать ему навстречу. Ноги не слушались.
— Как он?
— Жить будет! Не волнуйтесь. Эй! Не надо плакать! Он очень сильный. И… вы его хорошо отмыли. Красивый пес получился. Как зовут его?
— Боцман…
— А вы выдумщица…
Боцман поправился. О той операции напоминает только тонкий узкий шрам на боку, но его не видно под шерстью. И только, когда Маша, Катина дочка, начинает пальчиками чесать бок своего лохматого друга, она чувствует эту полоску сморщенной кожи.
— Что это, мам?
— А это то, Машуня, благодаря чему твои мама с папой познакомились толком, а потом и поженились.
— И я появилась?
— И ты появилась!
— Тогда спасибо тебе, Боцман!
И Машка зарывается носом в густую шерсть.

источник