Бомж Мотя под прикрытием

Мотя жил на свалке. Он очень отличался от своих сотоварищей по месту проживания, потому как не пил горячительные напитки со своими компаньонами. Пил Мотя крепкий, ароматный чай, читал книги, которых на свалке было с избытком. Что случилось с народом, что стали выбрасывать книги, Мотя не понимал.

Бомжи гордились, что среди них бомжует такой человек, с которым всегда интересно поговорить, посоветоваться, а Мотя не чурался этих пропащих, пропитых людей, он и сам один из них, только что алкоголь не употребляет, а так же как и они выброшен из жизни.

С детства Мотя насмотрелся на пропитую жизнь родителей, которые умерли от пьянства и этот запах перегара, который вечно царил в их доме, с детства ненавидел.

Да и звали Мотю вовсе не Мотей, а Матвеем Ильичом. Это здесь он приобрёл такое имя, как и все кто жил на свалке. Сашку звали-Санчо, Мишку-Мойклом,Эдика-Эдисоном , ну и так далее… Никто не становился на дыбы против таких имён. Какая жизнь, такие и имена, да и никому не хотелось отзываться на имена из прошлой жизни, чтобы уж ничего не напоминало о былом.

Кроме страсти к книгам у Моти была страсть к собиранию чайников. Это здесь, на свалке он к этому пристрастился. В его коллекции имелось штук двадцать разнообразных чайников различных времён. Некоторые были ещё действующие и аккуратный Мотя по очереди кипятил в них кипяток для своего любимого чая.

Местные бомжи, зная увлечённость Моти, находя какой либо экземпляр, тащили к нему, а Мотя уже сам решал, оставлять эту находку в своей коллекции или нет, но несмотря на участь чайника, он всегда благодарил археолога мусорных копий, сигаретами, а кто не курил- печеньем, которые он покупал на вырученные деньги от сдачи металла, найденного на свалке.

Мотя пробовал попрошайничать, но в первый же день понял, не сможет. На свалке находилась кое какая еда, не сказать что в избытке, ведь шли девяностые, а в это время народ не разбрасывался едой, но никто на свалке от голода не умирал. Скорее от всякой борматухи помирали.

Одежда тоже здесь находилась. Мотя даже стирал её за свалкой, в ручье. Короче говоря на свалке было всё для того, чтобы выжить, кроме жилья.

Летом бомжи сооружали из хлама подобие шалашей и проживали в них, хотя конечно, особенно летом, духан стоял невообразимый, но они привыкли. Нормальные люди, которые работают на свалке и то привыкают, а им сам Бог велел.

Но вот зимой тяжко им приходилось. Холод их загонял на теплотрассы и Мотя вместе со своими чайниками и книгами переезжал туда, где можно было перезимовать. Пищу трудно было искать на свалке под снегом и под замёрзшей коркой льда. Такая жизнь толкала бомжей на воровство и Мотя не был исключением.

Однажды в магазине напхав за пазуху рыбных консервов, Мотя был уличён, пойман и передан милиции. Его посадили на пятнадцать суток и ему это ой как понравилось. В камере тепло, горячая еда, а работать Мотя даже любил, курорт да и только.

Отсидев свой срок и выйдя на волю, Мотя опять пошёл в тот же магазин и уже так наворовал товару, чтобы уж точно его забрали на пятнадцать суток. Только его выпускали, а он опять в этот магазин .В милиции он откровенно признался, что это его метод выживания. И те понимая, что Мотя опять пойдёт в тот же магазин и устроит там не кражу, так дебош, предложили ему работать на территории РОВД дворником. Ему выделили коморку в полуподвальном помещении прямо в здании РОВД. Чтобы Матвея Ильича официально оформить дворником, выдали ему авансом некую сумму денег, чтобы он пошёл на «пятачок»-место где предлагали прописку и сдавали квартиры и прописался у кого нибудь.

Мотя был несказанно рад своим переменам в жизни. Один раз в день он получал в столовой РОВД обед в свои кастрюльки и считал, что жизнь налаживается.

 

Матвей Ильич навёл порядок в коморке и перенёс туда свои чайники и книги. Из найденных на свалке досок, он соорудил стеллажи для книг и своей коллекции. Списанные стол, кровать, матрац, одеяло и подушку ему выдали в РОВД. Со временем Мотя притащил со своего прежнего места жительства выброшенные ковры, выстирал их со шланга и на всех стенах коморки и на полу теперь красовались потёртые ковры. Он купил маленькую электроплитку для заваривания любимого чая и теперь, в свободное от работы время, Мотя как великий падишах, восседал среди ковров, пил чай из своих чайников, закусывая его разными мынтусами и читал книги, которые удалось сохранить в суровых условиях свалки.

Кто-то из сотрудников, купив себе новый телевизор , старый принёс Моте, но тот категорически отказался от подарка.
-Спасибо конечно, но не люблю телевизор. Что там хорошего? Одна брехня. Вот где правда жизни,- указывая на свои книги пафосно высказался Мотя .

Трудолюбивый Мотя зарекомендовал себя отличным работником и его все уважительно звали Матвеем Ильичом. Время от времени, Матвей Ильич наведывался на свалку, в поисках очередного экземпляра для своей коллекции. Здесь для своих прежних сотоварищей он навсегда остался Мотей. Мотя приносил им гостинцы, а они радовались его приходу, рассказывали ему свои новости и шутили:
-Ну ты Мотя даёшь, ты можно сказать живёшь у ментов под прикрытием, ну ты уж не забывай нас сирых.
-Да вы что, ребята, разве можно выбросить из жизни такое,- спешил успокоить их Мотя.

В один из воскресных дней, Матвей Ильич пошёл на поиски чайников. Проведав своих дружбанов, он отправился на раскопки. Не прошло и пол часа, как Мотя увидел торчащий из мусора носик чайника. Он откопал палкой чайник, потянул его за ручку, которая тут же отвалилась. Почерневший чайник был очень большой, литров на семь-восемьи такой тяжёлый. Носик чайника был на половину приплюснут, ручка оторвалась, дно в мелких дырочках, но Мотя понимал, что чайник очень старинный и аккуратно положил ручку чайника в тряпичную сумку, сам чайник в эту сумку не помещался. Найдя неподалёку большую тряпку, Мотя поднял свою находку, чтобы переложить на тряпку и почувствовал, что внутри найденного экземпляра что-то есть.

Крышка чайника на столько обросла коррозией, что Мотя её еле открыл. Внутри оказалась тряпка. Мотя потянул её и она рассыпалась в его руках. В чайнике были почерневшие от времени старинные монеты, украшения с каменьями и медальон- образок Пресвятой Богородицы. Мотя потёр одну из монет и понял, что они золотые. Образок оказался серебряным ,Мотя решил его прихватизировать. Он нашёл верёвочку, нанизал на неё образок и повесил себе на шею. Потом прикопал чайник и пошёл к сторожу, где смог позвонить в своё РОВД и известить о находке.

Чайник забрали в краеведческий музей, золото государство, а Матвею Ильичу выдали денежное вознаграждение. Вознаграждение оказалось, на удивление Матвея Ильича, огромным. Дефолт на тот момент миновал, но Мотя больше не доверял рублю. Он перевёл деньги в доллары и положил их на свой счёт.

Под Новый Год Матвей Ильич заказал на пекарне полтора десятка различных пирогов, купил чай, кофе, конфеты, фрукты, попросил у начальника, чтобы тот позвонил в дом престарелых с просьбой о том, чтобы Мотю впустили туда, для поздравления стариков. Начальник был несказанно удивлён такой широтой души Матвея Ильича и даже полюбопытствовал:
-А что, у вас там кто-то близкий?
-В том то и дело, что никого у меня нет. Так хочется порадовать кого то в этот праздник. А те старики что в приюте, кто их порадует? А тут я. Никто так не умеет радоваться вниманию и мелочам, как старики. Да мне и самому дорога туда накатана.
Начальник вздохнул, при Матвее Ильиче набрал номер телефона стардома и дал добро на поездку, выделив машину для подарков и Моти.

Сказать, что старики были рады Матвею Ильичу, значит ничего не сказать. Каждый хотел его приобнять, улыбнуться именно ему и называли его сынок, Матвейка, Матюша. Мотя даже прослезился, столько тепла и откровенности, он не испытал за всю свою жизнь.
Провожая его, с обречённостью, но с надеждой, видимо не раз их обманывали, они спрашивали:
-Сынок, Матюша, ты ещё приедешь к нам? Приезжай, мы будем ждать.
И он пообещал, что приедет на Рождество. С заведующей стардома, он договорился, что будет навещать стариков.

Мотя так же поздравил с праздником своих сотоварищей свалки, купив хороших спиртных напитков и вкусных деликатесов. Все обрадовались Моте и такому шикарному столу. Они рассказывали ему о своей жизни, а Мотя рассказал им как он ездил поздравлять стариков в стардом. Некоторые бомжи прослезились, вспомнив свою прежнюю жизнь и своих дедушек и бабушек, выпили за упокой их душ и кто-то спросил:
-Мотя, так ты теперь богатый, чего хату не купишь?.
-Зачем мне? Что мне одному в ней делать? Этим несчастным старикам свои деньги и остаток своей жизни отдам. На свой капитал, хочу радовать и баловать их подарками и по возможности осуществлять их пожелания. Хочу, что когда кто-то из моих стариков умрёт, чтобы отпевали их в церкви, как положено христианину, а не хоронили их как … Даже не знаю как выразиться.
Бомжи притихли, слушая Мотю и опять же гордились им. Вот какой человек жил среди них.
-Не грустите братва и вам кому нужно помогу. Только спиртное не просите. На это одно слово: «НЕТ». Моя мечта-океан увидеть. Думаю, что когда нибудь решусь на поездку. А у меня самого всё есть, что мне нужно и опять же, я у ментов под прикрытием,- и все засмеялись.

На Рождество бабушки и дедушки уже поджидали своего Матюшу. Бабушки повязали свои новые платочки. Дедушки побрились, надели парадные сорочки и то и дело выглядывали в окна. Старики, они же как дети, если им что-то пообещаешь, будут ждать этого с нетерпением.

Ну вот и Матвей Ильич с подарками. Старики обступили своего Матвейку, поздравляя с Рождеством и некоторые преподносили ему подарки, кто носки связал, кто рукавички. Дедушки дарили сигареты, пиво в баночках. Хотя Матвей Ильич не пил и не курил, он принимал и благодарил стариков, знал что эти подарки от души.
Мотя пробыл в стардоме пол дня. Он даже попел песни со стариками и пообедал вместе с ними. Видно было, что старики уже устали и Матвей Ильич засобирался восвояси. Дедушки жали ему руку, бабушки обнимали и крестили его вслед:
-Храни Господь тебя сынок.
А Матвей Ильич был счастлив.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.61MB | MySQL:47 | 0,092sec