Вадим уже третий год работал Дедом Морозом. Нормальная, кстати, работа. Вполне себе денежная. Из разряда тех, где «день год кормит». Заказов было валом. Его телефон просто раскалился от звонков, а все халтуры были расписаны на месяц вперёд.
На корпоративах и взрослых вечеринках платили хорошо, но Вадим всё же больше любил поздравлять детей.
В отличии от многих мужчин, он не испытывал раздражения от детской болтовни, весёлого баловства, восторженного визга и бесконечных стихов и песенок. На таких заказах никто не лез к Вадиму с пьяными панибратскими поцелуями, не просил примерить шубу, не вливал «на посошок».
Дети неизменно встречали его радостно, и бесхитростно верили в то, что Вадим подарит им чудо. Даже те из них, кто скептически пробовал на прочность его белоснежную бороду, и задавал коварные вопросы про лёд на завтрак, в конце концов сдавались и включались в игру.
У него самого имелось двое хулиганистых и шустрых племянников. Сыновья старшей сестры Саня и Ромчик неоднократно проверяли молодого дядюшку «на прочность», и тем самым вполне достойно подготовили его к теперешней нелёгкой работе. Правда, «своих» мальчишек Вадим сам никогда не поздравлял, договаривался с кем-нибудь из коллег. Иначе его быстро бы рассекретили, а подрывать веру малышей в новогоднюю сказку Вадим не хотел.
Сегодня, как всегда, тяжелее всего. Последний день года самый прибыльный, но и самый хлопотный. Родителям хочется, чтобы Дедушка Мороз поздравил их чадо не раньше, а именно в день праздника, поэтому Вадим с самого утра ездил по заказам. Последний из них он поставил на восемь вечера, чтобы успеть добраться до дома, переоблачиться в человеческий облик и ехать встречать новый год с семьёй.
Они традиционно собирались вместе, и Вадим чтил, да и что скрывать, любил, эту традицию. Ему нравился запах мандаринов, живой, обязательно живой, ёлки, мамин холодец, тихий смех отца. Приезжали Света с мужем Димой и мальчишками. Саня и Ромка обычно не досиживали с ними до полуночи, набегавшись и навеселившись в течение дня, засыпали там, где сморил их сон. Вадик с Димой относили ребят в постель и быстренько засовывали под ёлку подготовленные подарки.
Потому что кто-нибудь из мальчишек непременно просыпался среди ночи и бежал инспектировать сияющее новогоднее дерево. Восторженные возгласы первого так же непременно будили второго из братьев, и на некоторое время вся семья была занята распаковкой подарков. Потом счастливые мальчишки укладывались повторно в обнимку с полученными игрушками, а взрослые не спали до утра.
Поздравив чудесную маленькую девочку, Вадим поставил галочку на последнем заказе и, забросив за спину опустевший мешок, торопливо начал спускаться по лестнице. Лифта в стареньком доме не было, ноги гудели, и он уже мечтал, как переоденется и примет горячий душ, как вдруг приоткрылась дверь на втором этаже. В приоткрывшуюся щель смотрел на Вадима мальчик лет пяти. Тоненькие ноги торчали из широких не по размеру спортивных шортиков, рубашка застёгнута не на ту пуговицу, глаза распахнуты, как два круглых бездонных озера.
И он просто не смог пройти мимо. Присел на корточки и пробасил:
— Раз, два, три, четыре. Кто не спит у нас в квартире? Кто у нас не хочет спать, вышел дедушку встречать?
— Это я, Клим. — Доверчиво сказал мальчик и приоткрыл дверь пошире.
— Ну, с Новым годом тебя, Клим! Расти большой, да здоровый! Маму слушайся!
Вадим порылся в кармане шубы и протянул мальчику конфету, чудом там завалявшуюся. Глаза мальчика засияли.
— Спасибо!
Вадим уже собирался идти дальше, но всё же спросил.
— А мама твоя где?
— В больнице, на дежурстве. — Серьёзно ответил Клим.
— А папа?
— Папа там. — Малыш махнул рукой вглубь квартиры. — Он пьяный, спит.
«Да уж. Весёлый у тебя, парень, праздник» — С жалостью подумал Вадим. И погладил мальчика по голове.
— Ты, Клим, чужим дверь не открывай! — Забыв о том, что надо быть сказочным героем, озабоченно сказал он.
Но мальчик не заметил.
— Ты же Дед Мороз! — Воскликнул он.
— Вот больше никому и не открывай. — Вадим выпрямился и стукнул посохом. — А то заморожу!
— И не страшно! Не страшно! — Засмеялся Клим.
— Ладно, малыш, пора мне возвращаться к себе в терем. А то там зайчики и лисички меня заждались.
— Подожди, Дед Мороз! — Клим умоляюще смотрел на него снизу вверх. — Я тебе стишок расскажу!
Вадим почувствовал, что ему становится жарко. Мальчик чуда ждёт, а у него кроме этой треклятой конфеты и нет ничего больше.
— Старый я стал, Климка, рассеянный. Да в мешке у меня дыра. Видишь, ни одного подарка не осталось.
— А мне и не надо! — Клим для убедительности ладошки за спину спрятал. — Я, Дедушка Мороз, тебе так расскажу, даром! Говорить?
Вадим сглотнул подкативший к горлу ком и кивнул.
Клим одёрнул свою перекосившуюся рубашку, вытянулся в стойку, как солдатик, и принялся читать.
Вадим смотрел на него и чувствовал себя как… Непонятно как, короче, но паршиво чувствовал себя Вадим. Стоял здоровый дядька, волшебник почти, и краснел от неловкости под своей бородой, как девчонка-первоклассница.
А Климка сиял, читал старательно, чуть подкартавливая на коварном «р». Закончил и улыбнулся. Обозначились на щеках две глубокие озорные ямочки. Вадим сморгнул.
— Ты что, Дедушка? — Удивлённо спросил мальчик.
— Таю я. — Ляпнул Вадим. — Уж больно хорошо ты стишок прочитал! Пора мне. С Новым Годом, Клим!
И быстро пошёл вниз. Счастливый Климка махал ему вслед и улыбался своими ямочками.
Вадим выскочил из подъезда. Наклонился, зачерпнул горсть снега, прижал к горящему лбу.
Сколько их, таких как Клим? С матерями, работающими за копейки, с пьющими отцами, которым наплевать на таких славных мальчишек. Эх, был бы он настоящим волшебником. Вадим направился было к машине, но вдруг круто развернулся и поспешил в другую сторону. Там был магазин! Он видел, когда во двор заезжал.
— Мы закрываемся.- Охранник перегородил вход. — День сокращённый сегодня. Праздник.
— Но люди же есть в магазине. — Не понял Вадим.
— Они раньше зашли. Теперь уже не пускаем. — Пояснил охранник. И подмигнул. — А ты за бутылкой что ли?
— Да нет. За другим. Надо. Друг, ну пусти, а.
— Пусти его, Лёш. — Вступилась кассир. — Дед Мороз всё-таки. Не задержит.
— Ну, проходи. Только побыстрей там. — Охранник посторонился.
— Спасибо!
Вадим схватил с полки самый большой новогодний подарок в яркой коробке и стоял, беспомощно озираясь.
— Помочь? — Тот самый Лёша, что не хотел его пускать.
— Мне игрушка нужна. Для мальчика.
— Вон в тот ряд иди. Там было что-то.
Вадим торопливо оглядел полки. Куклы, формочки, погремушки… Вот! Из блестящей коробки смотрела на него красная пожарная машина.
— Она дорогая. — Предупредила кассир. Он только рукой махнул. — Две девятьсот с вас.
Вадим, немного запыхавшись поднялся на второй этаж. Нажал на кнопку звонка. Не работает. Постучал негромко. Клим открыл сразу, словно стоял за этой ободранной дверью. Кто знает, может, и стоял.
— Клим! Знаешь, а я ведь твой подарок нашёл! Оказывается он у меня в санях выпал.
— Подарок? — Клим заморгал. — Мой?
— Конечно твой! А чей же? Всем, кто стишок читает, подарок положен.
— Даже, если бесплатно читает?
— Даже, если бесплатно! Вот держи!
Вадим достал из мешка подарки. Клим стоял, по-прежнему, спрятав руки за спину и недоверчиво смотрел на яркие коробки.
— Что же ты, Клим?
— Дедушка Мороз, я же один стишок прочитал, а подарков два. Наверное, один чей-то ещё?
— Да нет, Климка, оба твои.
— Дедушка, а давай я тебе тогда ещё один стих прочитаю, чтоб честно. Я знаю, про мишку.
— Ну, давай, чтоб уж совсем честно!
— Вадюша, всё хорошо у тебя? — Мама позвонила, когда он уже подъезжал к дому.
— Всё хорошо, мама, скоро приеду. На работе задержался.
— Ох, уж эта твоя работа…- Вздохнула мама.
— Самая лучшая! — Вспомнив, счастливые Климкины глаза, улыбнулся Вадим.
