-Он кружку залпом махнет, рот вытрет, крякнет, ух, здоровый был.
-Баба, неужто это правда?
-Правда, Алёша.
Бабушка с Алёшей сидят за столом, чай пили, за окном метель метёт, а дома тепло, уютно печка топится.
Котёнок играет на полу клубком, большая кошка у печи сидит, в печке дрова потрескивают, за окном вьюга бушует, уууу, просится в дом.
-Как воет, будто чудище в дом просится, — говорит боязливо Алёша.
Не бойся, Алёша…Во вьюгу, даже если кто и постучит, его впустить надобно…
-Как, баба, а ежели это чудовище?
-Чудовище?
Бабушка вяжет носок, спицы так и мелькают.
-Ага, чудовище, баба…
-Нууу, Алёша, нет чудовища страшнее человека.
-Это как же, баба?
-А вот так.
Что ли в чудовищ человеки превращаются? У них вырастают клыки, шерсть и хвост?
-Зачем, Алёша, ничего не вырастает, а просто по делам их, точь- в -точь чудовищами становятся, но ты не переживай, к нам они не придут и дай бог, на пути твоём жизненном не встренуться.
А вот иной раз, Алёша, те, кто должны быть чудовищами, как самые настоящие люди себя ведут.
-Правда, баба? А как это?
— Рассказать что ли?
— Расскажи, бабушка, расскажи…
-Ну слушай, милый.
Давно это было, в ту пору ещё царь — батюшка людями правил.
Жила в одной деревне сиротка, девушка хорошая, справная, да вот, сирота. Некому было за её заступиться.
Была у неё из родни — бабка одна, колченогая, да на один глаз слепая, на одно ухо глухая и то она и не бабка была вовсе, а какая -то далёёёёкая родственница той деУшки.
Вот росла она, имя уже не помню пушшай будет Василиса, росла значит она с бабкою, пока махонька была, бабка на подённую ходила, а как Василиса, значит подросла, бабка совсем окривела, нога перестала ходить, она дома и села, а девчонка, значит работать пошла…
-Маленькая, баба?
— Маленькая, Алёша, а куды ей деваться? кормиться -то им с бабкой надо чем-то было.
Тоже бегала, где с дитём посидит, кусок масла дадут, да молока крынку, где огород выполет, в общем не чуралась работы.
Так тихонько — помаленьку и выросла.
А выросла девкой -то красивой да ладной, рукодельницей опять же, всё в руках горело, дома изба вся белена, наличники, Алёша, красной глиной подведёт, да ещё и цветочков нарисует.
Во дворе ни травинки, цветочки на окошках, да под окошками, дома чисто.
Многие ба матеря хотели себе такую невестку, да только кто осмелится сиротку — бесприданницу в жёны взять, оооот, то-то же, никто, Алёша.
-Но почему, бабушка? Вот мы живём сейчас, у нас нет бедных или богатых, мы все равны.
-Нууу, милай, то сейчас, а тогда вот так было. а певунья какая Василиса была, как запоёт, ей птицы в лесу подпевают, вот так -то…
Красоты невиданной девка была, на её когда она в возраст-то вошла, парни, да мужики шеи сворачивали, заглядывались.
Девки вроде и дружили с Василисой, но никому же не хотелось, на её фоне дурнушкой выглядеть, а ведь так и было, что самая красивая девка, на Василисиным фоне, страшной казалась, да неказистой.
Парни слюни пускали, знатно…
А один, старосты барского сынок, Яшка, с ума сошёл, так Василису полюбил.
Сохнуть начал, мать его приходила, Василису уговаривала поговорить с Яшкой…встретиться, денег больших обещала да не такая Василиса была…
Ответила кротко матери Яшкиной, что мол, пройдёт это всё…
Не прошло, начал Яшка везде перевстречать Василису, за руки хватать, подол платья целовать, сделался словно дурачок.
Парни даже поколотили его, так сказывают в больницу для душевнобольных и отвезли, мать Яшкина проклинала Василису, да ей все сказали, нет вины девкиной в том, что твой Яшка с ума сбрендил на её месте любая могла оказаться.
А то, что он у тебя сызмальства такой, словно ду ра чок, так тоже всем известно…
Так что никто не посочувствовал старостихе нет, конечно жаль было парнишку, но Василиса -то при чём.
И вот, замечать стали соседи, да и бабка, что девка какая -то задумчивая стала, то примолкнет, ато будто спохватится, по двору кружит, песни поёт…
Скоро и причину выяснили, друг сердечный у неё завёлся, Вася — сын мельника, что у реки жили, дом большой такой у них.
Девки вздохнули свободно, снова дружить с Василисой начали, а что? Кто супротив сына мельника из мужиков или парней пойдёт? Вооот, никто…
Да только к осени пылу у Василисы поубавилось, то вроде весёлая была, а то задумается, сядет в уголке и плачет, а однажды и вовсе пропала девка.
Искали, искали, найти не могли.
Выплыла по весне верстах в тридцати.
-Как выплыла, баба? А где она всё это время была?
-Знамо, где, Алёша, на дне с камнем на шее лежала.
-Ой — мальчик закрыл ладошками ротик, — страшно как , бабушка…Она…чудовищем стала?
-Да нет, Алёша…она не стала…а вот тот, кто с ней сотворил такое…вот тот и есть настоящее чудовище.
Две души загубил, одну не родившегося дитя и одну самой девушки…Да почитай три…грех такой на душу взял…
Бабушка, а кто это с Василисой сделал?
-А то неведомо, Алёша…Кому сиротка нужна? Так для виду жандармы приехали, покутили у мельника и на том всё…
А то место, где Василису, нашли, стали Сиротским лугом звать.
Я махонькая бегала там, дикий лук ела, вот так вот Алёша. А тот, кто сотворил с девушкой это, снаружи человеком остался, а внутри- чудовище.
-Страшно, баба.
-Иии, ты мой маленький, да кого бояться, то же сказка…
Баба расскажи что -нибудь весёлое.
— Весёлое?
Ну слухай.
Тятька мой покойник, не к ночи будь помянут, лютый был, когда выпьет, да и так не сахарок, а выпьет, всё, держись…
А однажды пить бросил и до самой старости в рот не брал, до самого конца и ты знаешь, Алёша, подобрел дажеть.
Ну мы всё пытали его, как это он так и пить бросил и мамку перестал гонять, он молчал, крепился, а однажды уже старый был, уже мамки не было, рассказал.
У его привычка, Алёша была, как напьётся, так в баню идти, да всё опосля полуночи, бабушка — покойница, скажет ему было, кого ты, мол, нельзя в тако время, а он…что ты, погладится не даёт, на всё своё мнение.
Ну бабка ему и говорит, мол, байбак тебя напужает, так будешь знать банный прижмёт где, вот тогда посмотрим…
Ну, вот так же налакался у кума, да сильно что-то, да пошёл от кума, прямиком в баню…
Говорит зашёл, лучину жечь не стал, на улице луна светит, пару поддал, сижу на полке, в чём мать родила гляжу…
Промелькнуло вроде чего, мимо окна, да думаю поблазнилось, слышу, вроде в предбаннике дверь скрЫпнула, я в дверь, а на меня оттуда, что-то чёрное лезет, да как зарычит…
Я говорит, туды- сюды, а оно везде, вокруг меня пляшет, морды корчит.
А потом, как заорёт мне в ухо, мол, бросай Агапка пить, а не то беда будеть и жену с детьми не тронь, мол…
Так и бросил пить, как нечистая его напугала.
-Баба, это же страааашное, — говорит Алёша.
-А это, Алёша ещё не всё.
Мы этот случай, когда тятьки не было уже вспомнили, брат старший, деда Митя-то, сидел, сидел, да как прыснет.
Рассказывает.
Осень уже была, холодновато, а он с зазнобой своей, под тополем сидел, на скамейке, ну значит, чтобы не отморозить себе всё, сходил в предбаннике, старую овчинную доху дедову взял, укрылись, так и сидели, миловались.
Проводил зазнобу, а доху -то, на место надоть вернуть, ну он и пошёл, а чтобы в руках не нести, на себя надел, та по земле волочится, здоровая была, дед -то у нас, богатырь ишшо тот был, это мой дедушка, Алёша.
Вооот, идёт в той дохе слышит, тятька в бане, ну думает, задаст сейчас мне, он нырь хотел по-быстрому, а не получилось. тятька дверь открыл, да с перепугу заорал.
Митяй надел ту доху воротник -то поднял, он голову и скрыл, сама по полу волочится, рукава до колена, ну тятьке с пьяных глаз не пойми что и показалось.
А Митька, он у нас такой…шутливый, он завсегда такой ну и воспользовался случаем, постращал тятьку -то.
Думал тот утром ему задаст, как протрезвеет, а он молчит.
Три недели молчал, потом заговорил, но в рот ни капли спиртного не взял, до конца жизни.
Мамку уважать начал, нас не обижал всех в люди вывел, вот так Алёша.
Ничего себе, бабушка, так получается, что твой тятька и не знал что это его сын над ним пошутил?
— Получается, что так…
-Я понимаю, что обманывать не хорошо, да, баба? но тут не знаю даже, как и рассудить…
-Ах ты, рассудительный мой…Да, Алёша, нехорошо неправду говорить, но иногда надо….
***
Горят дрова в печке, потрескивают, у печки котёнок играет пёрышками, что связал ему Алёша, Алексей Петрович, сам уже трижды дедушка, вспоминает те уроки, что давала ему бабушка, доброты, порядочности, вежливости.
Неграмотная старушка, большой души человек.
Старается Алексей Петрович своим внукам тоже эти уроки передать, как и детям…
Слышится ему голос бабушки, что тихонько журчит, словно ручеёк, в голове у Алёши…И тоннеький голоск его, Алёши
-Бабушка, а он что ли…вампир был?
-Да кто же, сыночек?
-Ну этот дяденька, что к р о в ь пил?
-Ааа да что ты, милый, у нас многие мужики так делали за р е жут скотину, сразу кружку подставляют…
-Беее.
-Ну бе, ни бе, а знаешь какие крепкие мужики были, я те дам…
Лежит Алёша под большим, пуховым одеялам, чудятся ему разные звери диковинные, девушка, ещё кто-то…
Засыпает и катается по небу на змее чудесном из бабушкиных сказок и машет ему в окно, Варвара — краса длинная коса…
Вся жизнь у Алёши впереди…
Мавридика д.
