— Катька, Ка-аатька, — послышался голос отчима, — глухая что ли? Подай воды.
— Обойдешься, — ответила безразлично девушка.
В зале заскрипел диван, отчим пытался встать, потом раздался грохот. – Упал, — усмехнулась она.
— Ты как себя ведешь, неблагодарная? — и на нее посыпались ругательства. Даже взрослый человек вздрогнет и поежится от тяжелых слов, а тут девчонка семнадцатилетняя…
(художник Виктория Еланцева)
Отчим, держась за косяк, взлохмаченный, с помятым лицом, покачиваясь, уставился на нее: — Ты чего там прошипела на меня, кошка царапучая?
— Отвяжись, вообще с тобой не разговариваю.
— Я воды просил.
— Вон кран, открывай, пей.
— У-ууу, звереныш, убери свои глазищи, кошка дикая.
Глаза у Кати были зеленые, черные, как смоль волосы распущены по плечам, но «кошкой» отчим обзывал ее за непокорный нрав, за то, что, огрызалась, не давая спуска грязным словам.
Отчим пробурчал себе еще что-то под нос и прошел на кухню.
___________
— Достал меня отчим, еще раз наедет со своим воспитанием, точно морду ему расцарапаю, и вообще, из дома хочу уйти, — поделилась Катя с подругой Дашей.
— Неужели твоей матери этот боров нравится?
— Представь себе, да. Говорит, мужик в доме есть, какой-никакой, зарплату приносит. А мне от его зарплаты ни холодно, ни жарко, я вообще-то подрабатываю.
— А куда от предков пойдешь? жить где будешь? Бабла с твоей подработки точно не хватит на съем.
— Буду общагу выбивать.
— Только приезжим дают, городским шиш без масла, а не общагу, — предупредила Даша.
— Думаешь, не получится у меня?
— Стопудово не получится, кто тебя пустит… скажут, квартира есть, прописка местная, живи дома.
— Угу, дома! – Катя пнула небольшой камешек, еще больше натянула на лоб черную тесную шапочку. – Дома я не останусь, лучше на вокзал пойду ночевать.
Девушка стояла на пустой аллее рядом с подругой. Издали был заметен контраст в одежде: Катя одевалась во все черное. Темную одежду она стала выбирать три года назад, когда в доме появился отчим. С первого дня он невзлюбил девчонку, придираясь по мелочам.
Катя изменилась за несколько дней: из покладистой девочки превратилась в ершистого комочка, огрызающегося на все притязания отчима. Все чаще стала выбирать черную одежду, начиная с брюк, блузок, свитеров и заканчивая куртками, шапками. – Ты чё, теперь как готы что ли? – спрашивали одноклассники. – Нет, я теперь, как кошка, — отвечала она.
Дикой черной кошкой ее прозвал отчим. Он терпеть не мог, когда кошки, особенно черные, перебегали дорогу: матюгался, прибавляя газа, чтобы животное не могло проскочить. За это Катя тоже его ненавидела. Однажды при ругани он обозвал девчонку черной царапучей кошкой. Это был очередной раз, когда он схватился за ремень. А Катя, увернувшись, забежала со спины, запрыгнула ему на спину и вцепилась ногтями в лицо, поцарапав его. Он кричал, бегал за ней по квартире, пока мать не вступилась. Катя надеялась, что та будет на ее стороне, но мать, развела мужа и дочку по разным комнатам, потом пришла к ней и отругала: – Ты и правда, как кошка стала, фыркаешь, да царапаешься, совсем от рук отбилась… Пока что еще на всем готовом живешь, так что подчиняйся.
После этого случая Катя матери больше не жаловалась.
___________
— Студентам с местной пропиской место в общежитии не полагается, — сказали ей в колледже. – Катя заикнулась о невозможности жить под одной крышей с отчимом, но ей посоветовали обсудить проблему с матерью.
Свои восемнадцать она отмечала в баре в шумной компании однокурсников. Не было накрытых столов, скромно стояли напитки, молодежь громко кричала, поздравляя с совершеннолетием. Тут же крутилась Дашка, пританцовывая и позвякивая ключами от машины. Она уже успела сдать на права, и родители помогли ей купить автомобиль.
— Ха-ха, — смеялась Даша, — эй, маршрутка, пока-ааа, у меня теперь тачка есть.
Было душно, Катя вышла из шумного помещения на воздух. От фонаря падал неяркий свет. Вдруг кто-то тронул за плечо, она повернула голову и увидела на своем плече мужскую руку. Не торопясь повернулась, чтобы увидеть, кто этот неизвестный, а может быть известный, так странно начавший контакт с ней.
— Смотри-ка ты, не испугалась. Не пуганная что ли?
Перед ней стоял почти на голову выше ее молодой мужчина. Виски и затылок выбриты. Катю сначала испугал массивный подбородок незнакомца и его сверлящий взгляд, но вида она не подала.
— Скучаешь, кошечка?
Катя рассмеялась. – Вот насчет кошечки ты прямо в яблочко попал. Только не скучаю я.
— Мне нравятся такие веселые, — незнакомец обхватил девушку за талию.
— Чё такой прыткий? – она отстранилась.
— Днюху отмечаешь? – он снова привлек ее к себе. – Ты как, сама по себе, или у кошечки есть хозяин?
— Откуда знаешь про днюху?
— Ну, так столько шума, уже понятно…
— Хотел как-то один хозяином кошечки побыть, да остался с расцарапанной мордой, — Катя выскользнула из сильных рук парня.
— Поехали ко мне! – предложил вдруг незнакомец.
— На один вечер?
— Почему на вечер, на всю ночь, на несколько ночей, хочешь, даже на много ночей. Ты мне нравишься, — и он провел по ее черным волосам, касаясь лица, губ, шеи. – Макс. Меня зовут Макс. Давай прямо сейчас уедем!
Катя проснулась в чужой постели от того, что ей стало трудно дышать. Рядом, уткнувшись лицом в подушку, спал Макс; его рука лежала у нее на шее. Катя посмотрела на массивную спину, на мощный затылок, осторожно высвободилась из-под сильной руки Макса.
Он жил в небольшой квартире-студии, — вчера вечером, когда они приехали сюда вместе, хвастался, что сам купил себе эту студию, потом увлек ее на кровать, вдавив своим телом в постель.
— Не хныкай, кошечка, со мной тебе будет хорошо. Потом они сползли с кровати и налили шампанское. – А, хочешь, переезжай ко мне… прямо завтра.
— А ведь я приеду. С вещами. – Катя коснулась губами стакана (фужеров под шампанское у Макса не было), сделала глоток и, сощурив свои зеленые глаза, посмотрела на Макса, словно дразня его.
— Мне нравится, как ты одеваешься, — сказал он, — вновь привлекая ее к себе, — в черном ты стильно смотришься.
— На кошку похожа, да?
— Ну, да, что-то в тебе такое есть — кошачье. Теперь я буду твоим хозяином.
— Я к хозяйским рукам не привыкла, так что не претендуй.
— Да ладно, я пошутил насчет хозяина, иди сюда, котенок.
Вещи Катя забрала на другой день. Мать была на работе, отчим явился со смены и гремел на кухне посудой. – Вот что, Катерина, ты вроде подрабатываешь, деньги у тебя водятся, давай на продукты тоже.
— Ха! Тебе что ли на продукты? Я на материны деньги питаюсь.
— А мать откуда берет? С моего же кармана! – заорал отчим.
Катя стала быстро собирать вещи, впихивая их в большую спортивную сумку. Одежды было немного. Самое ценное – это ноутбук, на котором она работала по вечерам, брала заказы и делала макеты.
Застегнув сумку, хотела написать матери записку, но потом решила позвонить — так будет лучше. Отчим встал в дверях: — Ты куда это намылилась, кошка драная? Я про деньги кому сказал? – со злости он стукнул кулаком по стене.
— Надо мне, на соревнования еду, — решила соврать Катя.
— А зачем вещей так много?
— Не твое дело.
— Ты как разговариваешь? Я – здесь хозяин!
Катя улучила момент, чтобы выскочить из комнаты, на ходу обула ботинки, схватила куртку и уже в дверях крикнула: — Да па-шел-ты!
Отчим кинулся следом, пытаясь догнать; она уже бежала по лестнице, крикнув напоследок: — Запомни, скотина, я здесь прописана!
Внизу ждал Макс. Запрыгнув в машину, дернула его за руку: — Поехали! Давай, скорей!
— Чё такая запыхавшаяся, гонится кто-то?
Катя откинулась на спинку сиденья, выдохнула: — Теперь уже не догонит.
__________
— Ты с Максом? – Даша удивленно посмотрела на подругу. – Да, ладно! Тебе повезло…
— А ты откуда его знаешь? – Катя удивилась не меньше Даши, никогда раньше подруга не упоминала о нем.
— Наслышана, клёвый парень. Он с одной овцой встречался, но не срослось у них.
— Почему «овца»?
— Да потому что – овца, не оценила его, неврастеничка. А тебе повезло, можешь на отчима забить, остаться у Макса.
— Так я уже у него живу.
— Ну, ты даешь, подруга! Класс! Подсуетилась.
— Да, мне нравится, что не малолетка, а нормальный мужик с мозгами. Мать, конечно, верещит, когда узнала, говорит, что по рукам пошла. Можно подумать, что сама после развода с отцом монашкой была. Слушай, Дашик (Катя иногда называла так подругу), а как ты тачку купила, денег кто дал?
— Так мать и дала, копила, говорит.
— Клевая она у тебя, денег на машину подкинула, а моя только отчима слушает и бочку на меня катит.
Рыжеволосая Даша завела свою красную Мазду, надела темные очки и они плавно тронулись со стоянки.
Катя уже месяц как не была дома. Первые дни мать звонила, ругалась, звала домой, но Катя поставила ультиматум: или отчим — этот жирный боров, или она, родная дочь. Мать в ответ называла дочку пропащей, кричала, что она вся в отца пошла и бросала трубку.
В квартире Максима Катя чувствовала себя, по крайней мере, спокойно. Ее двадцатисемилетний друг внушал ей доверие. Днем у него были свои дела, а у Кати учеба, — вечерами они зависали в каком-нибудь клубе. Он любил проводить время весело, наставляя Катю: — Детка, надо жить так, чтобы хватало бабосов на развлечения, — и он доставал из портмоне купюры пачкой, лениво отсчитывая и тратя на свои удовольствия.
В колледже Кате оставалось учиться один год, надо было поднапрячься, чтобы дотянуть до диплома.
— Котенок, ты скоро? – звонил Макс, торопя ее с занятий.
— Ну, Максик, мне надо с преподом переговорить.
— А ему сколько лет? Молодой или старпер?
— Макс, да вообще не котируется.
— Ну, ладно, кошечка, поторопись.
Катя не задумывалась о том, что будет завтра, она просто жила, наслаждаясь отсутствием отчима в ее жизни. Максим не требовал от нее чистоты и порядка. Это все делалось само собой: Катя пыталась что-то приготовить на кухне, хотя бы омлет, но Макс был непритязательным в еде. Если ничего нет, ехали куда-нибудь перекусить. Какими делами занимается ее друг, она тоже не знала. Были звонки, он отвечал, но из разговора Катя мало что могла понять. Иногда он уезжал вечером, почти ночью, обещал, что скоро будет.
В тот день Катя задержалась в колледже, и, зная, что Макс ее не встретит, приехала на маршрутке. Открывая ключом дверь, услышала мужские голоса, сразу увидела у барной стойки двух незнакомых парней, а рядом был Макс, что-то рассказывая и горячо жестикулируя.
— О-оо, кошечка моя явилась, иди сюда…
— Пять минут и я подойду.
— Чё за дела, какие пять минут? Я сказал: сюда иди! – Макс был пьян.
Катя шмыгнула ванную, чтобы умыться, но дверь резко распахнулась, он схватил ее за руку и вытащил из ванной, швырнул к барной стойке.
— Зацени, как тебе девочка? – обратился он к лысому мужчине, который взглядом стал «ощупывать» Катю.
— Диковатая она у тебя.
— Вот и я говорю: дикая черная кошка, — согласился Макс.
Катя пыталась вырваться, но он крепко держал ее за руку.
— Пусти, мне больно руку.
— Поздоровайся с гостями.
— Так не знакомятся, когда тебя силой держат.
— Кто тебя держит? Ты уже второй месяц у меня на всем готовом, еще ни разу не отрабатывала.
Катя вдруг почувствовала, что подобное с ней уже происходило, в памяти всплыл отчим, — это было так похоже на него.
— Макс, пусти! – закричала девушка, хватит шутить, сейчас переоденусь и приду.
Максим притянул ее к себе, рывком задрал на ней черную водолазку, стянул с нее так, что чуть не вырвал клок волос, оставив Катю в одном нижнем белье. Она закричала и побежала в ванную.
— Макс, хватит, — сказал другой гость, невысокого роста, щуплый на вид. Он стоял чуть поодаль, и было заметно, что поведение хозяина квартиры ему не нравится. – Чё тебя понесло? Давай лучше выпьем.
— А давай, — согласился Максим, — зальем мою беду, попал я на бабки. Ну, ничего, выкручусь, вы пейте, мужики.
Лысый посмотрел в сторону ванной, в которой закрылась Катя.
— А ничего девчонка, — кивнул он в ее сторону, — с характером.
— С гонором она, — уже спокойно сказал хозяин квартиры, — ну ничего, я с нее спесь-то выбью, ей кроме меня идти некуда.
— Подобрал что ли? – поинтересовался лысый.
— Ага, вроде того. Тут одна малолетка тачку у меня купила, а деньги не все отдала, попросила рассрочку сделать. Ну, я согласился с условием, что бонус получу. Она себя предложила, но чего-то она мне никак… говорю ей: рожей не вышла и всем остальным тоже. Ну, она и предлагает: подруга, говорит, у меня есть, жить негде, — все и рассказала про Катьку. А когда она днюху справляла, я и подкатил. Так что некуда ей бежать, пусть живет, отрабатывает, пока подруга ее со мной не рассчитается.
— Смотри, Макс, не перестарайся, — сказал тот, который невысокий и щуплый, — у нас честный бизнес, тачками подержанными торгуем, так что девчонку-то не обижай.
— Киря, чё ты несешь? Кто ее обижает? Таких зеленых воспитывать надо, — Макс со стуком поставил стакан на стол.
— Ладно, Киря, — не наезжай на Макса, — сказал лысый, — ему виднее как с телками управляться.
Катя стояла в ванной, прижав полотенце к груди, и слышала весь разговор. Ни разу Макс не упомянул имя Даши – ее подруги – но она отчетливо поняла, что это именно она. На машину, пусть даже прилично подержанную, Даше денег не хватило, и она теперь должна Максу. И ради рассрочки она предложила ему свою подругу.
Катя прислонилась к стене и медленно опустилась на пол. Макс выпивал, но чтобы как сегодня, она еще не видела. Она вспомнила, как все эти месяцы он относился к ней, порой, как к вещи. Но она вспоминала отчима и думала о том, что здесь ей намного лучше.
Теперь же, услышав правду, она сидела, согнувшись, и выглядела, как дрожащий комочек. Она не помнила, сколько времени прошло, как она зашла в ванную, она даже не слышала, как ушли гости Макса. Она вздрогнула, когда дверь распахнулась и на пороге появился Максим.
Он открыл краны и начал раздеваться. – Ну, что искупаемся? — Катя, молча, отвернулась и хотела выйти.
— Ты чё нос воротишь? – он схватил ее за шею и привлек к себе. – С гостями почему не стала знакомиться?
— Так не знакомятся, отпусти меня.
— Отпустить тебя?! Вот как рассчитается твоя подруга со мной, так и отпущу.
— Пусти! – Катя закричала и вырвалась. – Я ухожу! – она попыталась собрать вещи, но озверевший Макс схватил ее.
Она попыталась вырваться, а потом вонзила свои ногти в его тело. Он зарычал от боли, ударив Катю по лицу. Она вырвалась, пытаясь выскочить из квартиры. Он догнал ее у самой двери: — Убежать хочешь? Ну, беги, — он открыл дверь и вышвырнул девушку на площадку.
Через минуту он выкинул ее куртку и обувь. – Отдай ноутбук, он мне нужен для работы, — попросила девушка.
Макс вынес ноутбук, поднял повыше и расцепил руки: — На — бери, — ноутбук громко упал на бетонный пол, — Катя заплакала.
На улицу она вышла со ста рублями в кармане. Дрожа от холода, пошла на остановку, хотя сама не понимала, куда идти. Зазвонил телефон. Это была Даша. Она щебетала что-то про нового бой-френда, совершенно не подозревая, что произошло с подругой.
— Пошла вон! – чужим голосом сказала ей Катя.
— Не поняла, а ты кому это…
— Тебе. Как тачка? на ходу? большой долг у тебя перед Максом?
— Ка-аать, ты о чем? я не поняла, какой долг? – попыталась сыграть интонаций Даша.
Катя вдруг рассмеялась: — Иди, отрабатывай свой долг, моя дорогая подружка! Теперь твоя очередь… пост сдан. И не забудь улыбнуться, когда с тебя при мужиках будут одежду стягивать.
Катя отключила телефон, чтобы больше не слышать Дашкиного голоса. Она дрожала на пустынной остановке, не зная, куда идти, кому звонить. Домой ей дорога заказана. Родной дядька жил в другом городе, да и не такие у них отношения с родней, чтобы проситься в гости.
Подошел автобус, двери открылись, — Катя, как на автомате, вошла в салон и села у окна. Она даже не заметила номера автобуса. И только через три остановки узнала район, в котором жил ее отец. С матерью он развелся шесть лет назад. Сколько Катя помнит, почти каждую неделю были скандалы, поэтому совместная жизнь родителей была невозможна.
Разведясь с матерью, отец, можно сказать, развелся и с дочерью. Платил алименты, не навещая ее. Лишь однажды она была у него в гостях, когда родился Матвейка. Отец женился во второй раз, его новая жена Вика приняла его в свою квартиру, где жила с восьмилетним сыном. Кате было тогда пятнадцать. Почему она решила прийти и поздравить отца с рождением ее сводного брата, она сама толком не знала. Она принесла какую-то дешевую игрушку; отец встретил ее в прихожей, но даже не пригласил пройти, а Вику, его жену, она вообще не видела.
Катя побрела по темной улице к дому отца. Ноги почти не двигались от усталости, от опустошения на душе.
Дверь открыл отец. – Мы уже спим. Ты чего так поздно?
— Я только переночевать.
— Понятно, нажилась с матерью, теперь по ночам шляешься. Ну, где у нас ночевать… две маленьких комнаты, сами ютимся, ребятишки в спальне, мы в зале. Звони матери, иди домой, больше ничего не могу предложить.
Катя уже повернулась к двери, ругая себя за то, что пришла сюда, как вдруг услышала женский голос: — Стоять! Раздевайся!
Катя повернулась. Перед ней стояла женщина лет сорока, светловолосая, невысоко роста. Карие глаза внимательно смотрели на Катю, словно изучая ее. – Что случилось? – спросила она строго.
— Ничего, просто переночевать негде.
— Раздевайся и в ванную мыться.
— Вик, ну, так у нас же негде, — удивился Катин отец.
— Все нормально, на кухне тебе постелю, на раскладушке будешь спать, — сказа Вика, не обращая внимания на мужа.
Умывшись, Катя несмело прошла на кухню и села на краешек стула. На столе стоял чай, в тарелке гречневая каша с мясом.
— Так, ешь, давай, голодная, небось.
Катя держалась из последних сил, чтобы не разреветься. Она совершенно не знала жену отца, не слышала о ней ни плохого, ни хорошего. Мать иногда ворчала, что теперь все деньги тратит на новую семью, а им на алименты мало остается.
— Я завтра утром уйду, — сказала Катя.
— Завтра – это будет завтра. А сейчас ешь и ложись спать, не думай ни о чем. – Вика встала и пошла в зал, потом остановилась: — А знаешь, девочка, я же помню, как ты приходила, когда Матвейка только что родился. Занята я была тогда, а ты ушла быстро. Так что спасибо тебе за тот день. А сейчас спи, и ни о чем не думай.
***
Катя проснулась в половине седьмого. Из комнаты доносились голоса, Вика, стараясь, говорить тише, наказывала отцу: — Не забудь в аптеку заехать, Матвею сироп купить… и вот список на продукты.
— Хорошо, Викуль, не переживай, все сделаю.
Катя лежала и думала о том, каким покладистым стал отец, не то, что с матерью: каждый старался на своем настоять, ни о чем не могли договориться. А тут Вика спокойно дает поручения, и он уже как на задних лапках перед ней стоит и согласен на любые подвиги. – Странно все это, — думала Катя, — как так получается: одни много лет живут, но не уживаются, а бывает, быстро сошлись, и не ругаются.
— А с Катей чего делать? – услышала она голос отца.
— Пусть спит, потом поговорю с ней.
— Так мне на кухню надо…
— В зале позавтракаешь вместе с Мишкой, потом до школы его подвезешь.
Вика появилась в кухне и, не включая свет, поставила чайник. – Включайте свет, я все равно не сплю, — сказала Катя.
— Уже проснулась? Ну, тогда иди, умывайся, тоже завтракать будешь.
— Я не хочу.
— Ты это брось, завтракать надо. Тебе на занятия во сколько?
— К восьми обычно, но сегодня к десяти. – Она убрала постель и раскладушку, — в кухне сразу стало просторней.
Пока Катя умывалась, отец с Мишкой, старшим сыном Вики, позавтракали и ушли (Вика сидела дома с Матвеем на больничном).
– Ну, рассказывай, что у тебя приключилось? — спросила она, накрывая на стол, чтобы покормить Катю.
В кухню забежал светловолосый мальчуган, с любопытством стал разглядывать Катю. – А «здравствуйте» где? – спросила Вика.
— «Здравствуйте», — ответил Матвей и засмущался. – А у меня робот есть, — он показал игрушку-робота.
— Какой классный! А что он умеет? – потянулась к мальчику Катя.
Матвей взахлеб стал рассказывать, какие роботы умные. Правда, рассказывал сбивчиво, не зная всех слов.
— Так, марш в постель, рано тебе еще бегать, выздороветь надо.
Катя с сожалением посмотрела, как Матвейка пошел к себе, появилось непонятное чувство какой-то нежности к этому маленькому мальчику. Она вспомнила, что в детстве у нее были такие же светлые волосы, как и у младшего брата, только теперь она их нещадно закрашивает черной краской.
— Катя, а мама знает, где ты сейчас? – серьезно спросила Вика. – Вчера ты была в таком состоянии, что на тебя без слез смотреть нельзя.
— Я не живу дома. – Катя замолчала, словно обдумывая, довериться ли этой женщине. После предательства подруги Даши и озверевшего Макса ей казалось, что во всем мире одни враги. Вот и сейчас она сомневалась, можно ли все рассказать Вике, которую и не знала толком. Но, с другой, стороны, с кем поделиться? Прийти к матери и пожаловаться? Она вспомнила, как жаловалась на отчима и мать ее не поддержала. Поэтому Катя наперед знала, что скажут дома.
— Я ушла из дома, жила с парнем, но вчера мне пришлось сбежать от него, я даже вещи не успела забрать.
— Он тебя обидел? может, ударил?
— Ну, почти. Но это уже в прошлом, я не вернусь к нему, он такой же предатель, как и Дашка.
— Кто такая Дашка?
— Теперь неважно, я ее вычеркнула, ее для меня больше нет.
— Ну, а жить ты где намерена?
— Жить мне негде, я не знаю, куда идти.
— Послушай, Катя, тебе все же надо переговорить с матерью. Даже если она тебя поругает, все равно не оттолкнет, поможет.
— Не поможет, домой я не вернусь.
— Это уже хуже, — вздохнула Вика, убрав со стола посуду и присев на стул. – Во-первых, тебе надо пойти на занятия, учебу забрасывать не стоит. Во-вторых, надо думать, где тебе жить. Я, конечно, могу первое время предложить у нас, но, сама понимаешь, надолго не получится.
— Да что вы, не надо, я всего на одну ночь. Спасибо, что… — Катя почувствовала ком в горле, снова захотелось плакать, — спасибо, что пустили, мне, правда, некуда было идти.
— В общем, сейчас отправляйся на занятия, а потом возвращайся к нам. Недельку поживешь, а я тем временем, узнаю, куда тебя можно пристроить. Комнату бы тебе у какой-нибудь бабушки снять.
___________
Даши в колледже не было, по крайней мере, Катя ее не встретила. Но после обеда, кода закончились занятия, у калитки заметила Дашку, резко отвернулась и пошла в обратную сторону.
— Катя, подожди! – Дашка побежала за ней. – Пожалуйста, подожди, мне сказать тебе надо…
— С предателями не разговариваю, – сквозь зубы процедила Катя и пошла дальше.
— Пожалуйста, постой, у меня в машине твои вещи.
Катя остановилась.
— Кать, прости меня, пожалуйста, прости, я не знала, что он такой… ты говорила, что из дома уйдешь, я подумала, что с Максом тебе будет лучше…
— Ненавижу тебя и твоего Макса! Ты просто подставила меня.
— Да, я виновата, но у тебя был выбор: ехать с ним или нет. Ты поехала в тот же вечер, я подумала, у вас все будет хорошо.
— Да, но сначала ты слила ему всю информацию обо мне, договорившись, что он тебе рассрочку даст на машину, — брезгливо высказала Катя.
— Да, это подло, прости меня, — Дашка сняла темные очки, под глазом красовался синяк, — я только что от него, посмотри, что он сделал, — она притронулась рукой к темному пятну на лице. – И это только из-за того, что я попросила твои вещи. Он выбросил их на площадку, — да он просто псих, только прикидывается ласковым.
Катя забрала вещи из Дашкиной машины. Та предлагала подвезти, но она молча пошла с сумкой на остановку.
__________
За ужином Вика рассказала свой план, как найти Кате временное жилье: – На соседней улице живет моя бывшая школьная классная, она уже давно на пенсии, ей семьдесят пять. Живет одна, сдает студентам свободную комнатку. Не знаю, свободна ли сейчас та комната… завтра навещу Зою Павловну. С квартирантов берет маленькую плату, хотя бы на месяц тебя поселим к ней. Правда, Саша? — обратилась она к Катиному отцу.
— Ну, конечно, поможем, — он кивнул, соглашаясь с женой. – Денег за комнату выделю на месяц, а там сама думай, как платить.
— Я подрабатываю, но этого пока мало, да и ноутбук теперь разбит, постараюсь устроиться в кафе, посуду мыть или подъезды убирать.
— Ладно, решим этот вопрос, — сказала Вика, а теперь всем спать.
Когда все вышли из кухни, кроме Вики, Катя тихо спросила ее: — Вика, почему вы мне помогаете?
Виктория убрала в холодильник сыр, потом сняла со стены часы: — Отставать стали, — и она подкрутила стрелку. Повесив часы на место, ответила: — Не чужая ты моему сыну, старшей сестрой Матвею приходишься. Неизвестно, как жизнь сложится, но помни, что брат у тебя. И я хочу, чтобы Матвейка знал, что у него не только старший брать есть, но и старшая сестра.
— Спасибо, — сказала Катя, — спокойной ночи.
***
— Зоя Павловна, это мы, — Вика с Катей стояли на пороге почти крохотной прихожей, в которой даже вдвоем тесно. Навстречу вышла хозяйка квартиры. Если бы Катя не знала, что ей семьдесят пять лет, то не поверила. Короткие волосы уложены, заметно, что на волосах краска, но все в меру. Косметики на лице почти нет, только губы слегка подкрашены. Никакой домашней одежды: Зоя Павловна была одета в юбку синего цвета и белую блузку, как будто пришла из гостей.
— Вика! – воскликнула моложавая хозяйка. – Как я рада! Проходи и девочку свою веди в зал, сейчас будем чай пить.
За столом Зоя Павловна не умолкала, вспоминая свою работу в школе. – Вика – одна из моих лучших учениц, — с гордостью сказала она о Кате.
— Зоя Павловна, вы меня в краску вгоните, — засмущалась Виктория.
— Не надо стесняться своих достоинств, — заметила хозяйка. – В общем, комнатка у меня свободна, я уже давно никого не селю, но раз такая ситуация, то пусть Катя поживет. Плата у меня невысокая, но порядок требую. И вот еще что: компании не водить.
Катя кивнула, соглашаясь на все условия. После того, как она ушла из дома, а потом сбежала от Макса и несколько дней жила у Вики и отца, ей хотелось забиться в уголок, и чтобы никто ее не трогал.
— Ну, все, я пошла, — стала прощаться Виктория, — чем могли – помогли. Найдешь работу, будет просто замечательно. Только куда попало голову не засовывай, лучше позвони и совета спроси. И матери сообщи, где ты сейчас… пожалуйста, позвони ей.
— Вика, спасибо тебе за все, — Катя стояла в нерешительности: ей хотелось обнять эту женщину, которая по годам чуть моложе ее матери. И все же разница между этими двумя женщинами огромная.
Катя так и не решилась ее обнять. Проводив Вику, она ушла в маленькую комнату, где стояла софа, аккуратно заправленная, небольшой комодик и плательный шкаф, в углу – маленький столик.
Она села на софу и вспомнила отца, который встретил ее в ту ночь довольно холодно, пытаясь отправить домой, — от этой мысли ей стало неприятно. Она подумала, что ни мать, ни отец не понимали ее. И что чужая Вика протянула руку помощи… но теперь Катя уже не считала ее чужой.
_________
— Каать, ты где сейчас? – встретившись в колледже, спросила Дашка.
— Не твое дело, вали к Максу, отрабатывай машину.
— Я уже рассчиталась, мать кредит взяла, мы все отдали.
— Поздравляю! – Катя небрежно отвернулась.
— Я думала, мы помиримся и забудем эту историю.
— А я и не ругалась с тобой, просто у меня больше нет подруги.
Так и не выяснив отношения, девчонки разошлись. Кате хотелось с кем-нибудь поделиться, что она уже месяц снимает комнату у Зои Павловны, которая, несмотря на строгий вид, оказалась мировой хозяйкой. С ней можно поговорить на разные темы, но если Катя была озабочена своими мыслями, Зоя Павловна тактично удалялась к себе комнату. А недавно она сообщила, что Катя может жить, сколько хочет, потому как Катино общество ее вполне устраивает.
И еще ей хотелось поделиться, хотя бы с той же Дашкой, что теперь она после занятий работает в кофейне баристой. В неделю выходит несколько смен, но этого достаточно, чтобы оплачивать за комнату и иметь карманные деньги.
Но с Дашкой она не стала делиться новостями, хотя в душе, уже почти простила бывшую подругу, потому что понимала, что и сама виновата. Права была Дашка: зачем ехать к нему в первый же вечер, довериться полностью и остаться у Макса жить. Да, это был неверный шаг. Но Катя тут же вспоминала отчима, жить под одной крышей с которым было невозможно, и поэтому оправдывала свой поступок.
С тех пор, как он поселился в их квартире, Катя стала замечать его взгляд исподлобья. Если он делал замечание, то обязательно переходил на крик, причем поначалу делал это в отсутствии матери, а при ней старался говорить тихо, и это лицемерие ее выводило из себя, она огрызалась по любому поводу.
Чем больше Катя думала о прошлом, тем сильнее была ее ненависть к отчиму, и только работа и учеба отвлекали ее.
— Привет! – помахал рукой Денис, ее сменщик. – Ну, что в кино пойдем?
Катя смотрела на доброго, улыбчивого парня, как на товарища. Поболтать ни о чем, посмеяться – можно, но на большее она не согласна. – У меня и так «кино» в жизни, — улыбаясь, ответила девушка. Ты уж не обижайся.
— Ладно, услышал тебя; как надумаешь, просто намекни и я буду рядом.
Работа Кате нравилась, и научилась она быстро. Одно ее смутило в первый же день: в форму одежды входила белая блузка. Она так привыкла к черному, что белый цвет с непривычки слепил глаза.
— Как тебе идет белый! – сказал тогда Денис. – Почему ты все время в черном ходишь?
Катя пожала плечами, она и сама не знала, почему так тянуло к черному.
В тот вечер было много народа, Катя едва успевала всех обслужить. Вдруг за ее спиной раздался голос: — Привет, кошечка.
Еще не повернувшись, она уже узнала этот голос, он был таким же, как тогда, возле бара. Это был голос Максима. Катя повернулась, стараясь сохранять спокойствие.
— Хорошо выглядишь. Как живешь?
— Спасибо, все хорошо.
— А со мной, что, плохо было?
— Извини, я не могу выяснять отношения, я на работе.
— Ну, давай после работы.
— После работы тоже не могу.
— Вот как! Значит, и разговаривать со мной не хочешь. – Макс уперся своими массивными руками в барную стойку. – Все было круто, пока у меня деньги водились, а как только я прогорел, ты хвостом вильнула.
Катя посмотрела по сторонам, боясь, что кто-то услышит, от слов Макса ей стало душно. – Будете что-нибудь заказывать? – спросила она.
— А то! Конечно, буду. Сделай мне эспрессо.
Катя кинулась выполнять заказ, обрадовавшись, что Макс отстанет от нее. Не отходя от стойки, он попробовал горячий эспрессо, скривил губы в недовольной улыбке. – Это чё? это разве эспрессо? Да тебе поломойкой работать, а не кофе подавать.
— Я сделала все как обычно.
— Слышь, ты, овца, это какие-то помои…
Катя снова посмотрела по сторонам, заметив, что на них стали обращать внимание.
— Пожалуйста, не надо шуметь. Если тебе не нравится кофе, это не моя вина.
— А чья? – Макс схватил Катю за руку и сдавил так, что она ойкнула от боли.
— Отпусти меня, больно!
— Заткнись!
В это время, как раз пришел Денис и, заметив неладное, подскочил к Максу. – Отпустите девушку!
— А кто ее держит? – Макс отпустил Катину руку. – И помои свои забирай обратно, — он плеснул эспрессо прямо на белую блузку Кате. Горячий напиток обжег тело и она вскрикнула.
— Денис кинулся с кулаками на Макса, но тот был почти в два раза шире в плечах, одним движением он завернул Денису руку и толкнул его так, что тот упал. – Эй, публика, это моя бывшая телка, которую я содержал, — и Макс указал на Катю. Посетители замерли, не зная, как реагировать на хулиганскую выходку клиента. А Макс тем временем, не торопясь, пошел к выходу.
— Надо полицию вызвать, — крикнул Денис. Катя помогла ему подняться: — Теперь уже поздно, — сказала она.
— Ничего не поздно, ты забыла, что у нас камеры видеонаблюдения.
— Тогда я звоню в полицию. – Кате было одновременно и страшно, и хотелось наказать распоясавшегося Макса.
Внезапное появление бывшего парня расстроило девушку. Она уже решила, что он навсегда исчез из ее жизни, и старалась не вспоминать его.
— Кто это был? – спросил Денис, догадавшись, что они знакомы.
— Да так, из прошлой жизни.
Катя пошла застирывать блузку, и, наклонившись над раковиной, заплакала от обиды и отчаяния. Случись встретиться с ним в другом месте, впилась бы зубами в его руку, лицо расцарапала бы, как прошлый раз, а потом будь что будет… А сегодня, при посетителях, она ощутила себя беспомощной, стараясь добросовестно выполнять свою работу, но, не сумев защититься. Но больше всего ее расстраивало, что теперь он знает ее место работы. И только одно вселяло надежду: приедет полиция и разберется.
Зоя Павловна открыла Кате дверь и с порога сообщила: — Катюша, к тебе гостья. – Катя растерянно посмотрела на вешалку и узнала пальто матери.
— Господи, как они меня все находят, — подумала она, — день сюрпризов что ли сегодня… сначала Макс, теперь мать.
Мать уже давно не звонила, и Катя не сообщала ей, что произошло и где она теперь живет, — разговаривать с ней ей вообще не хотелось.
— Елена Юрьевна, Катя пришла, — сообщила Зоя Павловна, обращаясь к Катиной матери, — Вы тут общайтесь, а я пойду телевизор смотреть.
Мать сидела на кухне за столом, на котором стояли две кружки с чаем и варенье. Она показалась Кате какой-то уставшей, плечи были опущены, светлые волосы с рыжеватым оттенком собраны в хвостик без всякой прически.
— Зачем явилась?
— Может, поздороваешься сначала? — она виновато посмотрела на дочь.
— Привет, — сказала Катя, и, подвинув табурет, села напротив.
— Могла бы сказать, где живешь, а то мне хоть в полицию звони.
— Я тебе не интересна, у тебя Коля есть, ты только ему веришь.
— Коля — мой муж.
— А я твоя дочь! Ты зачем пришла, чтобы сказать мне это?
— Я пришла, потому что переживаю за тебя. Ты даже не звонишь, хорошо, что я догадалась к отцу съездить, он мне и сказал.
— Понятно, папенька сдал меня. Ну, все, убедилась, что я жива, здорова, можешь идти домой.
— Как ты можешь так говорить? Твой дом там, где ты прописана, а ты живешь у чужих людей.
— Я снимаю комнату.
— А дома с тебя никто плату не брал бы.
Катя, уставшая за день, да еще после неприятной встречи с Максом, была подавлена, мать только раздражала ее. – А где же ты была, когда твой Коленька меня куском хлеба попрекал в собственной квартире? Пока тебя нет, он надоедает своими придирками… А за ремень хвататься, кто ему позволил?
— Ну, знаешь, ты тоже не подарок, — Елена старалась говорить тихо, — никогда не смолчишь, характерец-то еще тот…
— Ну, вот и живи со своим Коленькой, а от меня отстань, раз характер тебе мой, как кость в горле.
— Как ты с матерью разговариваешь?
— А ты как живешь? Главное, этот боров под боком, а на дочь наплевать.
— Прекрати! – Елена почти перешла на крик. – Этот «боров», как ты говоришь, помог ремонт в квартире сделать. Ты забыла, что отец, кроме алиментов, ничего не дал? А ведь мы тогда втроем жили, когда я кредит брала. Если бы не эта квартира, так и сидели бы в той общежитской комнате.
— И что, мне теперь ему в ноги кланяться? Не дождешься, иди к своему Коленьке, я тебя сюда не звала. Уходи я сказала, не хочу тебя видеть!
Елена встала, а потом вдруг опустилась на стул и, закрыв лицо руками, заплакала. – Не могу я так, — рыдала она, — ты меня ненавидишь, а ведь я беременна…
Катя смотрела на мать, пытаясь осмыслить услышанное. – Ты пошутила?
— Какие шутки? Беременна я. Да, знаю, не молоденькая, но решила, что рожать буду.
— Супер — новость! Решили с Колей наследника себе на старости лет родить…
Елена перестала плакать. Она еще с минуту, молча, посидела, потом как-то тяжело поднялась и пошла к двери. Катя посмотрела ей вслед, сердце вдруг сжалось, увидев ее сутулую спину.
Она встала, догнала ее, и уже в прихожей сказала: — Я подрабатываю, мне пока хватает, так что все нормально у меня.
— Наверное, я виновата, — прошептала Елена, — я – плохая мать. Но я хотела как лучше, думала, если мужчина в доме, жить нам будет легче, но, видно, где-то просчиталась.
— Какой срок? – спросила Катя.
— Двенадцать недель.
— Береги себя, — сказала на прощанье дочь.
После этих слов в глазах Елены появилась надежда, совсем маленький лучик надежды, что когда-нибудь они помирятся.
— Ты звони мне хотя бы раз в неделю, — попросила мать, открыла сумочку и достала четыре пятитысячных купюры, — возьми, это тебе.
— Убери, я работаю. Наверняка, это деньги Николая.
— Это мои деньги, я премию получила, возьми, пожалуйста. Отец твой сказал, что у тебя ноутбук разбит, — пусть это будет моя лепта в новый ноутбук, — добавишь свои, со временем и купишь. – Она настойчиво вложила купюры в руку дочери.
__________
После того как приходила мать, прошел почти месяц, — Катя изредка звонила ей, интересуясь о самочувствии. И казалось, отношения стали налаживаться. И еще радовало, что Макс на работе больше не появлялся, все-таки полиция занялась им. Однажды она увидела его в городе на автостоянке: он сидел в машине с какой-то блондинкой. – Очередная овца, — подумала Катя, — не завидую ей.
Она была полностью поглощена подготовкой к экзаменам, скоро получит диплом и можно устраиваться на постоянную работу.
Часто она думала о матери, в душе жалея ее и понимая. Ее беременность теперь уже не казалась Кате чем-то криминальным, есть же у нее брат по отцу, теперь будет брат или сестра по матери. Но однажды ее раздумья прервал звонок: это была Елена, она сообщила, что попала в больницу.
Катя в тот же день поехала к ней, села на кушетку и стала ждать. Елена вышла бледная, держась за стенку, халат был запахнут и подвязан поясом, она присела рядом, поправляя халат на груди, стараясь прикрыть шею.
Катя испугалась, увидев ее болезненный и подавленный вид. – Что случилось? что-то с ребенком?
Елена кивнула. Катя взглянула на ее руку и заметила синее пятно, которое мать старалась тщательно скрыть под одеждой.
— Потеряла я ребенка.
Дочь дотронулась до ее плеча, пытаясь погладить рукой, — ей казалось, этим незамысловатым жестом она успокоит мать.
— А это что? – она дотронулась до синяка.
— Это Николай. Это он ударил… и не один раз.
Внутри у Кати все закипело. – Как ты могла допустить? Из-за него ты потеряла ребенка, и сама теперь в больнице.
Елена заплакала. – Я с работы раньше пришла, мне плохо стало, меня отпустили. А дома… а он дома с какой-то девкой. Я поверить не могла, мы столько лет прожили, и он клялся мне в верности. Девку его выгнала, а он на меня кинулся, стал прописку требовать, а я ведь давно хотела его прописать, думала, не правильно это: живем вместе, а прописан он у матери. Ну, и сказала я ему, что никакой прописки не видать. Ударил несколько раз… потом одумался, скорую вызвал, при людях таким заботливым казался, никто и не подумал, что он руку на меня поднял, докторам сказал, что я сознание потеряла и в обморок упала.
— Мама, мама, я же тебе сколько раз говорила, что без тебя он орет на меня и ударить старается, а с тобой он показывает себя примерным отцом, поэтому я и злилась. В общем, я в полицию пошла, заявлю на него.
— Не надо, я уже передала заявление участковому. Так что может он и сам уже съедет с квартиры. А ты возвращайся, пожалуйста, — она схватила дочь за руку.
— Хорошо, может быть, но сейчас не могу. Я буду приходить к тебе, и потом буду навещать, а завтра я снова приду.
Катя возвращалась домой, точнее сказать к Зое Павловне. По дороге она вспомнила, как хозяйка квартиры сказала ей: — Милая моя, не стоит создавать вокруг себя вакуум. – Эти слова прозвучали после того, как мать навестила ее в квартире Зои Павловны. Хозяйка как раз раскладывала пасьянс. – Надо налаживать контакты даже там, где кажется, все уже потеряно.
И теперь Катя понимала, что Зоя Павловна намекала на мать, а может и на отца. Хотя, честно сказать, лояльность отца – это заслуга Вики, его жены.
Когда Елену выписали, трусливый Николай уже съехал с квартиры, прихватив почти все общие сбережения и украшения, которые он ей дарил. Лена вновь обратилась к участковому, на другой день деньги и украшения он вернул, к тому же ему еще придется отвечать за побои.
И только после этого Катя смогла заезжать домой.
На лето они запланировали небольшой ремонт, решив избавиться от старых обоев, которые напоминали им прежнюю жизнь. Катя уже защитила диплом и устроилась работать экономистом в налоговую. Она уже подумывала о том, что пора съехать от Зои Павловны, к которой так привязалась, тем более что мать постоянно звала домой.
В тот день она шла с мыслью, сообщить хозяйке квартиры свое решение, вернуться к матери. Легко открыла ключом входную дверь, стала раздеваться.
– Бабушка, это ты? – услышала она мужской голос и вздрогнула. В прихожей появился молодой, высокий парень. Темно-русые волосы, карие глаза и… очень открытый добрый взгляд.
— А вы кто? – спросила Катя. – Что здесь делаете?
— А вы что здесь делаете? – А-аа, я понял, вы, наверное, комнату у бабули снимаете.
— Зоя Павловна ваша бабушка?
— Да, моя бабушка. А что так смущает?
— Ну, как-то неожиданно, я столько времени живу здесь, а вас не видела… хотя, Зоя Павловна говорила про вас.
— Так я в Питере живу, учился там, теперь работаю. Кирилл меня зовут, — и он дружелюбно протянул Кате руку.
— Катя. Я тоже отучилась, работаю.
Они сели на уютной кухне Зои Павловны, разогрев ужин и нарезав сыра с колбасой. А потом, болтая и смеясь, ужинали и почти целый час пили чай. Катя поймала себя на мысли, что так легко она ни с кем не общалась. Даже Денис, которого она считала своим верным товарищем не вызывал такие чувства в ней, как Кирилл.
Он гостил у Зои Павловны три дня, помог Кате перевезти вещи домой (она вернулась к матери). Но каждый день они встречались и гуляли по городу. А когда Кирилл уезжал, то попросил Катю: — Пообещай, что приедешь в Питер как можно быстрее, я хочу показать тебе город.
– Питер – звучит как что-то далекое и фантастическое. Ведь я ни разу там не была, — призналась Катя.
— Вот и посмотришь, тут всего-то сутки на поезде.
_______
На праздники Катя, действительно, собралась ехать в Санкт-Петербург, Кирилл уже нашел ей хостел. Накануне отъезда забежала к Зое Павловне и несколько минут молчала, не решаясь сказать. Потом собралась с духом: — Зоя Павловна, а вот вас не смущает, что я еду к Кириллу?
— А что меня должно смущать?
— Ну, например, что я при таких странных обстоятельствах попала в вашу квартиру, что у меня все так сложно было…
— Деточка, я сорок лет проработала в школе, за эти годы видела тысячи учеников. И поверь, мне достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, чем он «дышит». Ты, думаешь, что сложные обстоятельства унижают, накладывают какую-то карму? Нет, довольно часто они закаляют человека, дают возможность встретить хороших людей и выкарабкаться даже из самой глубокой ямы.
— Спасибо вам! – с благодарностью сказала Катя.
— Поезжай и наслаждайся жизнью, я рада, что ты прислушалась ко мне тогда и не стала создавать вокруг себя вакуум. Посмотри, с Викой вы теперь почти подруги, с мамой у тебя отношения наладились, хотя вам обеим пришлось несладко. Работа у тебя есть, коллектив есть, а теперь и Кирилл. Он хороший мальчик, поверь мне, говорю не только как бабушка, но и как педагог.
Перед отъездом Катя забежала к Вике с отцом. Матвейка кинулся к ней с криком: — Катя, Катя пришла! – и повис у нее на шее.
— Я тебе робота принесла, смотри, такого у тебя еще нет. И еще тебе игрушки из Питера привезу.
Потом все вместе сидели и пили чай с пирожками, которые напекла Вика. – Научишь меня так вкусно печь?
— Конечно, приходи чаще.
— Дочка, ну как работается? – поинтересовался отец.
— Отлично работается, только я иногда беру заказы на макеты, не могу расстаться со своими дизайнерскими замашками, — хобби это у меня что ли…
— Правильно, занимайся, — сказала Вика, хорошее у тебя хобби.
— Спасибо тебе, Вика, — уже собравшись уходить, сказала она ей. И в этот раз уже искренне обняла Викторию. – Спасибо за ту ночь, когда оставила ночевать…
— Да ладно тебе, не такая уж великая помощь, — махнула рукой Вика.
— Помощь может и невеликая, только одна ночь всю жизнь перевернула.
— Хорошо, что у тебя такие прекрасные перемены, и волосы у тебя теперь шикарные.
Катя провела рукой по темно-русым волосам, довольная, что постепенно избавилась от черного цвета. Она давно уже не красилась в черный, из-под которого появился ее натуральный цвет. От черной одежды она тоже постепенно избавилась, заменив темное на светлые тона. Ей даже показалось, что расставшись с черным, она смыла с себя какую-то темную краску, хотя прекрасно понимала, что дело не в цвете.
— Ты какая-то светлая что ли стала, — улыбнувшись, заметила Вика. – Во так и живи!
— Так и буду жить! – ответила Катя и улыбнулась, вспомнив, что впереди у нее Питер и прогулки с человеком, который ей очень нравится.
___________
Город встретил сумрачным небом, но Кирилл, словно извиняясь, оправдывался. – Это временно, к вечеру солнце обещали.
— Да ладно, мне и так хорошо… здорово здесь, просто праздник какой-то!
— Подожди, я тебе покажу наши самые красивые места, а еще кафе есть… мое любимое.
Он говорил быстро, почти скороговоркой, стараясь рассказать о Питере всё самое лучшее.
— Мне уже нравится! – радовалась Катя.
— Жаль, всего на три дня, — с грустью заметил Кирилл. – Но ты же еще приедешь?
— Приеду. Но сейчас твоя очередь, да и Зоя Павловна скучает по тебе.
— Да-аа, бабушка у меня – просто героическая…
— В каком смысле?
— Мои родители ведь тоже развелись семь лет назад… бабуля уговаривала обоих подумать (бабушка – мама моего отца). Но они решили по-своему, а потом зашел спор, с кем я останусь. И тут бабуля жестко заявила: «Кирилл останется со мной! А вы разводитесь, если вам так хочется».
В общем, пока не окончил школу, жил у бабушки, а потом уехал в Питер учиться. Вот так.
____________
Три дня пролетели незаметно. А точнее сказать – два дня, потому что третий день был посвящен вовсе не красотам Питера.
В одном из уютных двориков, куда Катя забрела с Кириллом, увидели черный комочек, дрожавший от холода. Это маленькое мяукающее чудо, явно, было брошено.
— Может, вам котенок нужен? – спросила проходившая мимо женщина. – Целая коробка была, всех разобрали, а этот… мастью не вышел, черный весь.
Катя нагнулась и подняла кроху. – Нет, он не весь черный, у него на шее пятнышко. Ты чей? – спросила она, разглядывая найденыша. Котенок вцепился в Катю, как будто это и было его спасение.
— Давай поспрашиваем жильцов, может, пристроим, — предложи Кирилл.
Но опрос ничего не дал, желающих приютить котенка не нашлось.
— Тогда другой вариант: отнесем в приют. – Кирилл взглянул на котенка, погладил его, — это наш общий найденыш, я бы его взял, но у меня съемное жилье. Остается – приют.
Катя разглядывала черную кошечку, вспоминая, как еще недавно она сама не знала, куда идти. И как же это тяжело оказаться на улице, не зная, где найти убежище.
— А если я его домой увезу? Меня возьмут с ним в поезд?
— Можно, но придется побегать: справки, переноска… в общем, к ветеринару надо.
— Сначала я позвоню,- она достала телефон. – Мам, тут такое дело… как ты смотришь на то, если я котенка домой привезу?
— Где ты его взяла?
— В Питере. Ему идти некуда…
Катя вслушивалась, что скажет мать, но Лена молчала. Потом послышалось всхлипывание.
— Мам, ты чего?
— Да просто вспомнила, как ты хомяка просила, когда маленькая было. Мне твой вопрос напомнил, как мы жили раньше… доча, вези, если уж так хочется тебе…но у нас впереди ремонт.
— Ну и ладно, котенок помогать нам будет… ну, ему правда, некуда идти.
— Катя, если дома откажут, то отнеси бабуле, скажи, что от меня, она примет,- подсказал Кирилл.
— Да все нормально, просто решила маму в известность поставить. Ну, а сейчас собираем проездные документы для нового пассажира!
__________
Лена смотрела на котенка, который с аппетитом лакал из блюдца молоко. – Слушай, Катя, а с чего ты взяла, что это кошечка?
— Да вроде кошечка, показалось.
— Нет, доча, это кот, однозначно, кот. Так что будешь ты теперь хозяйкой черного кота.
Катя взяла котенка на руки. – Ну, что, Черныш, значит, я твоя хозяйка?
Лена рассмеялась. – Погоди, вот освоится, и еще неизвестно, кто кому хозяин, коты – они такие…
Котенок, довольный, что накормлен и что взяли его надежные руки, замурлыкал. И ведь как-то понимают они, что руки-то надежные…
Катя потянулась к телефону, вспомнив, что обещала Кириллу рассказывать о жизни их подопечного. Да и вообще, надо написать, что все хорошо. А иначе и быть не может, ведь вся Катина жизнь, теперь светлая жизнь, впереди!
Татьяна Викторова