-Здравствуй, Настя.
-Здравствуй, Вань…
-Помочь чего?
-Нет, спасибо, сама справлюсь.
— Постой, да погоди ты, ограда вон, со стороны дороги, упала. Я сейчас шёл, там столбы подгнили. пока так, поставил, на выходном с пацаном приду, сделаем, у меня столбы есть.
-Не надо, Иван. Спасибо, председатель обещал рабочих прислать…
— Каких рабочих он тебе пришлёт, не выдумывай. Сказал приду с пацаном.
И Иван тяжело зашагал в сторону конторы. Настя присела на высокое крыльцо, прислонив голову к перилам.
Видит себя Настя девчонкой, ох и озорная была. Как пойдут на вечёрки, ещё до клуба не дошли, а уже всё село знает, что зареченские идут.
Старый клуб находился в центре села, рядом с конторой и сельсоветом, в бывшей барской усадьбе, это сейчас отстроили большой, кирпичный, а тогда ютилась молодёжь в выделенном флигеле, поделили усадьбу на значимые для села здания. Контора, сельский совет, ФАП, библиотека и клуб.
-На качелях я качалась, Под качелями вода. Мое платье голубое Окуналося туда.
Поёт звонкоголосая Настя, ей вторит Рая, подружка
-Ох, кошка, брысь! На порог не садись: А то миленький пойдет Спотыкнется — упадет.
Хохочут девчата, улыбаются старики, сидящие на лавках, пристукивают своими батогами, щерят беззубые рты, вспоминая лихую молодость.
Встал дед Савелий около лавки, топочет ногами и поёт частушку
-Милый, чё ты, милый, чё ты Привалился на плечо? А я, милая, не чё – Я влюбился горячо.
Эй, красавицы, айда к нам старикам погреете бока нам, — кричит Савелий, — а то што вы всё мимо ходитё.
-Придём, дедушка, придём, — хохочут озорные девчата.
-Ну смотрите мне, я щекотаться люблю, ох и пощекочу, язви вас…
-Сиди ужо, щекотун — встревает бабушка Паша, жена деда Савелия, — а то по молодости он не нащекоталси, как дам вот в лбизну твою непутёвыю, тьфу, старый бряхун…щекотаться люблю, — передразнивает бабушка ехидным голосом своего деда.
А вы идитя, встали, хохочуть, мокрохвостыя, идитя, бесстыдницы, ну…
Бегут весёлой стайкой девчонки, беззаботно смеются.
Настя и сама не знает, как и когда ей в душу парень этот запал, серьёзный, в сторонке ото всех стоит, не балагурит, не хвалится, просто стоит курит и смотрит на Настю в самое сердце.
Настя узнала, что это тёть Марфы Соломоновой внук, на тракториста отучился, будет в их колхозе теперь работать. Настя же закончила семилетку, отец велел ехать учиться на курсах.
-Шток, хочешь, чтобы как мать, всю жизнь с коровами и телятами провозиться? Потом плакать ночами как руки болят, да ноги крутят?
Насте нравились маленькие телятками, но в словах отца была доля правды, Настю и ещё нескольких учениц, отправляли в город, на различные курсы, чтобы вернулись в колхоз молодые специалисты.
Хотела, хотела девчонка и жизнь городскую посмотреть, и выучиться хотела.
Да парень темноглазый покоя не давал, а ну как, уедет осенью Настя учиться, а он найдёт кого? Сейчас -то на неё только смотрит знает девчонка об этом чувствует.
Знает так же что и подружке её закадычной, Рае Степановой нравится парень, видит она, как смотрит подружка.
Идут домой с вечёрок, песни поют, вот все подружки разошлись, остались двое, Рая да Настя одной налево идти, другой прямо.
-Давай так, за кем пойдёт парень, с той и останется, без обид, — предлагает Рая.
-Давай, — соглашается Настя, ей прямо идти, попрощались девушки и пошли тихонечко, идёт Настя, не оборачивается, слышит шаги позади, следом пошёл…
Ох, и лето было бежала Настя к речке, только ноги сверкали, у берега отдышится и пойдёт будто не торопясь, а он выйдет из темноты, подойдёт, прижмёт к себе, аж дух на небо просится, вот такая любовь у Насти была.
Скулы сводило, есть не могла ничего.
-Влюбилась девка, — качает головой бабушка, — ох влюбилась, кабы бяды не было, молодое дело оно такое, быстрое.
-Да что вы такое говорите, мама.
-А то ба я знаишь кака была твёрдая, кремень, и то свёкору твому, уже после сватовства, под юбку разрешила залезти.
Беды никакой не случилось, не такой он был, Настин любимый договорились как отучиться Настя, так сватов зашлёт.
Уехала учиться, пару раз приехала, а потом накладно, да и недолго оставалось, договорились потерпеть.
Приехала, побежала на место, излюбленное первым делом, долго ждала, нет его. Может запамятовал что любимка приезжает, ушла домой. Другой день третий.
Мать на четвёртый остановила.
-Не ходи, милая. Не придёт он.
-Кто? — вспыхнула как маков цвет, — кто не придёт, мама?
-Милёнок твой, с Райкой он, та уж своего не упустит, говорят свадьба скоро, тяжёлая она девка…
Легла Настя на кровать, отвернулась к стенке. Три дня лежала. А потом встала.
-Что меня зря учили? Работать надо, — и пошла на работу.
Идёт как-то, уже неделя прошла, на встречу Рая, свернуть в переулок хотела, мышкой серой прошмыгнуть подруга -то бывшая.
-Раечка, а ты что милая? Будто прячешься от меня? Не рада что ли подругу закадычную видеть.
Бегают глазки у Раисы, руками что-то теребит.
-Здравствуй, Настя…вот бегу, некогда.
-Некогда, говоришь? А что же на свадьбу не зовёшь, я же дружкой должна быть помнишь, сговаривались раньше…
-Да какая свадьба так вечерок, посидим свои. Тяжело мне…
-Ааа, ну ладно тогда, — и пошла Настя голову гордо держит.
-Ты сама виновата, слышишь? Сама зачем попёрлась учится? Ишь ты умная, ненавижу тебя. Всё время тебе всё доставалось, а теперь мой Ванька, поняла, мой и не смей даже близко подходить к нему, ясно.
-Да что ты подруга, мне чужого не надо, я платья-то сроду ни за кем не донашивала, мама с бабушкой, слава те, обе с руками, обшивают меня, а уж мужиков подбирать гулячих, нееет, изволь.
Зачем он мне? Если несколько месяцев потерпеть не смог, побежал пристраиваться к первой встречной- поперечной, то уж в жизни с такого толка точно не будет.
Забирай, твоё это счастье, подруга.
И пошла Настя, голова поднята, слёзы по щекам текут, хорошо дождь пошёл. Не хочет, чтобы видел кто-то, что по кобелю этому, блудному, плачет.
Не плачет она это дождь идёт.
Пол улицы слышали это препирательства, слухи в деревне быстро разносятся, дошли и до Ивана
Пошёл к невесте своей.
-Рая…скажи, Рая…правду ли тогда про Настю сказала?
-Правду, миленький, как есть правду…вот те…правду, — упала на колени, трясётся.
-Скажи, Рая…прошу…
-Я ребёнка твоего ношу, бросишь, уйдёшь к ней, я его утоплю, на твоей совести будет и сама с собой чё сделаю. Слышишь?
Я отчаянная, я сделаю, понял…
Да, наврала, наврала я тогда тебе, что Наська городского нашла и с ним валандается, что замуж за него пойдёт всё наврала. Только знай, я так и сделаю и на тебя покажу…
И опять слышали люди, по деревне разнесли как Рая Настю оболгала, а Иван поверил, и что грозится с ребёнком что сделать…
Невесёлая то свадьба была ох и не весёлая. И жизнь у Раисы с Иваном тоже была так себе. Словом, бывало, не перемолвятся.
Родился мальчишка у них, белобрысенький, болезненный. Рая всё для Вани старалась делать, а на пацана вроде, как и плевать, Иван же наоборот, счастье своё в ребёнке видел, и спать собой брал, и лечил, всяко возился с ним.
Рая, бывало, психанёт, кричит, всяко обзывает Ивана, тот молча глянет и отвернётся тяжело вздохнув.
-Истукан, мерин, ненавижу тебя, — кричит Рая, — на что ты мне сдался.
А то лаской начнёт, мол Пете братика или сестричку надо бы…
Так и живут.
Иван с сыном сами по себе Рая сама, поговаривают что гулять стала бабёнка, но то село, чего только не скажут.
Настя…А Настя одна уже старая стала, почти тридцать годов девке, кому такая нужна? Да красивая, а толку что? Работает, родителям помогает, старые уже, вон у отца сил нет даже забор поправить.
Иван последнее время всё вокруг да около крутится да ей-то что? у него своя семья, сын, жена. а что было когда-то, так быльём поросло, простила давно, да забыть не может…
На выходные Иван с Петей пришёл, славный мальчик, беленький, хороший такой, Настя будто оттаяла, вблизи мальчика увидела, ну какой хороший.
А тот будто и потянулся к Насте, материнской ласки и любви не хватает пацанёнку, мать только тычки да затрещины раздаёт.
Так и повадились ходить Иван с Петей, то одно сделают, то другое, у Нас книг много, она Петечке читать даёт.
А тут Раиса прибежала, на работу прямо к Насте, кричит почём зря, что Настя мужика у неё хочет увести.
-Что ты кричишь? глупая, не за мужиком следи, у тебя счастье такое под боком, а ты не видишь. Петечку лучше приласкай сыночка.
-А ты не лезь, не лезь, слышишь, растрёпа губастая, у меня да счастье есть, а тебе кукиш! Уж как меня Ваня жарко обнимает, целует, как к себе прижимает вот скоро Петечке сестричку ещё рожу, а ты уйди…уйди Настя, по-хорошему.
-От девка, — встревает Клавдия Никаноровна, что в сельсовете сидит, пришла к Насте за отчётами, — ты же Раиска сама почём зря костерила Ивана, мерином и валухом называла, что он спать с тобой не хочет кричала.
Откуда же дитёнку взяться?
Али опять к Федьке бегала, к белобрысому, ты же с девичества с ним шашни крутила, я-то по соседству жила тогда, видела, как вы в баню ныряли сначала он, а потом ты.
Все знают, что Ванька Федькиного пацана тетёшкает, пузо ты ему на нос повесила чужое, а он и раскис дурак. И сейчас хочешь второго сураза ему предъявить, тьфу подлая, я тогда стерпела, не полезла теперь терпеть не буду.
-А твоё какое дело, ну хоть и Федькины, а тебе то что? — растерянно говорит Рая, не ожидала она такого, не была к этому готова. Повернулась, Иван стоит в дверях, снарядом в руках, слышал всё.
-Ваня…Ванечка, не верь им, не верь…Сговорились змеи, завидуют нашему счастию, Ваня…Твой Петя твой и второй ребёночек тоже твой…будет.
-Иди домой, — сквозь зубы говорит, — быстро.
Ушёл Иван от Раисы, всё село гудело, оказывается чуть ли не каждый второй знал, что Райка с Федькой шашни крутила, кто-то даже вспомнил что Федька по пьяни хвалился, будто Иван его пацана растит.
Будто свистнет он, Федька, и Райка мигом прибежит и всё для него сделает.
Настя на те сплетни внимания не обращает, живёт своей жизнью. Петечку жалко, пробегает пацан мимо неё, глаза в пол.
-Петя, Петечка — позвала как-то, — смотри, на белой коже личика, ссадина, на руке синяки.
Что это? — спрашивает
-Упал, — говорит.
Набралась Настя духу и к Ивану, так мол и так, подлые вы с Райкой, разве пацан виноват…
Рая в открытую с Федькой жить стала, а Иван Петю отобрал. По закону он отец, да и любит мальчишку, его это сын, его…
Пришли как-то к Насте, оба, да и остались.
Настёна как родного Петечку приняла, ещё двоих родила, братика и сестричку Петечке. Пробовала Рая глаза мальчишке открыть, мол вон папка твой, Федя, а она мамка, мол чего с чужими живёшь да нянькаешься, да послана была, уже подросшим Петечкой.
Вырастили его мама с папой, образование дали, уже правнуков нянчит, да с братьями- сёстрами вспоминают, какие родители у них хорошие были. Как старались на них похожими быть Петечка и его родные братик и сестричка, а досужие языки пусть что хотят городят.
Родные они, роднее всех родных.